ничего не понимающих офицеров вывели на задворки штаба дивизии и зачитали наскоро состряпанный приговор. Желябин расплакался. «Вы что, ку-ку?» – покрутил пальцем у виска Гордеев.
Ответом был залп из карабинов.
Во вторую очередь хотели расстрелять всех выживших солдат из взвода Желябина, но кто-то, не рассорившийся с головой, успел пресечь этот идиотизм. Приказом командира части всю компанию отправили в штрафную роту на долгие три месяца. Но штабные подхалимы в погонах, страшащиеся гнева маршала, не собирались останавливаться на достигнутом. Рота Гордеева запятнала себя вся – значит, и ответить должны были все. Во всяком случае, весь командный состав.
Тремя офицерами роты НКВД был арестован лейтенант Шеботня, командовавший первым взводом и не имевший никакого отношения к случившемуся.
За Кореничем пришли, когда бойцы его взвода занимались общественно полезной работой. Водитель груженой полуторки с прицепом посчитал, что проехать по луже – это забавно. Под лужей оказалась яма, машина села по самые рессоры. Водитель, пытаясь выбраться из западни, пережал газ, чем и добил изношенный движок. Из капота повалил густой дым. «Отличная попытка», – похвалил ответственный за перевозку офицер и схватился за голову. За прицепом образовалась пробка, машины возмущенно гудели, обескураженный водитель мялся у машины, надеясь, что, может быть, все само заработает. Люди Коренича, ставшие свидетелями инцидента, дружно выталкивали полуторку из ямы, чтобы освободить дорогу другим машинам. В этот момент и подъехали трое на открытом джипе.
– Лейтенант Коренич? – скучным голосом осведомился капитан в фуражке с красным околышем. – Капитан Кижуч, уполномоченный особого подразделения по охране тыла действующей армии. У нас имеется постановление о вашем задержании. Извольте сдать личное оружие и следовать за нами в штаб дивизии.
Сердце Максима рухнуло куда-то под ребра, по спине побежал холодный пот. Отважный офицер, не боящийся врага, привыкший презрительно смотреть в лицо смерти – паниковал, и всех его сил едва хватало, чтобы выглядеть спокойным. Максим криво ухмыльнулся.
– Вы уверены, что ничего не перепутали, товарищ капитан?
– Коренич, не заставляйте применять к вам силу, – в скучном голосе капитана Кижуча заскрипела ржавчина.
– Да в чем дело, черт возьми? – вспылил Коренич. – Я боевой офицер, какое вы имеете право… – и осекся.
– Товарищ лейтенант, вы только прикажите… – шепнул в затылок сержант Шабалин. – Мы не дадим вас в обиду этим легавым.
– Отставить, сержант, – вздохнул Коренич. – Я скоро вернусь. Это глупая ошибка.
Энкавэдэшники отвезли Максима в штаб. По дороге его бросало из жара в холод. «Бред слабоумного!»
В штабе дивизии их с Юркой Шеботней, впечатлительным парнишкой из Томска, выставили перед взволнованным полковником. При
