Ильича Ленина (но можно и к 20 апреля – ко дню рождения Адольфа Гитлера, что будет неплохим подарком). О социалистической сознательности, которую солдаты должны излучать каждой клеточкой своего тела. О верности курса партии большевиков и неустанной заботе товарища Сталина о каждом советском человеке. О том, что советский солдат на чужой земле должен быть образцом отваги, мужества, чести, высоко нести звание советского человека и снисходительно относиться к мирным жителям и сдавшимся солдатам вермахта (к войскам СС сие не относится). Ведь гитлеры, как мудро заметил товарищ Сталин, приходят и уходят, а многострадальный немецкий народ остается. Впрочем, следует признать, что страдания немецкого народа не идут ни в какое сравнение со страданиями граждан Союза Советских Социалистических Республик…
– А теперь печальная новость, – объявил майор Трофимов, когда замполит выдохся и отступил назад. – Соседи съели наш ужин.
Майор дождался, пока печальный ропот стихнет, и описал подробности:
– Полевые кухни, направляющиеся в расположение батальона, по невыясненным обстоятельствам оказались в распоряжении 234-го стрелкового полка, бойцы которого посчитали, что это добавка, очень обрадовались, ну и… – майор притворно скорбно развел руками. – Виновные в головотяпстве будут наказаны, но съеденного, как говорится, не воротишь.
– Такая печаль, такая печаль, – иронически пробормотал стоящий слева от Максима бывший старший лейтенант артиллерии Борис Соломатин. – Этот мир устроен так жестоко… Кстати, насчет возврата съеденного, товарищ, – покосился он на Коренича. – Я бы с удовольствием сейчас выдал то, что мы съели на обед, и если нас через пять минут не распустят…
– Ваша информация устарела, Иван Петрович, в смысле, товарищ майор, – сухо улыбнулся замполит. – Не ввергайте в ужас вверенное вам подразделение. Работа уже проведена. Прибытие полевых кухонь ожидается через полтора часа – так что в этом плане полный порядок.
Снова сдержанный гул по рядам; подавляющее большинство штрафников были боевыми офицерами, элитой Вооруженных сил, и реагировать на все суетное и тщетное они должны были именно сдержанно.
– Отлично, – улыбнулся майор. – Командиры рот, разводите людей! Штаны никому не снимать!
Максим постепенно приходил в себя. Главным было – отрешиться от прошлого. Не было прошлого – боевых наград, офицерского звания, послужного списка и практически незапятнанной репутации. Всё ушло в туман. Какая разница, где воевать? Везде убивают. А израненное честолюбие и щемящее чувство справедливости можно и нужно засунуть в задницу.
Порядки в штрафном батальоне меньше всего напоминали тюремные. Обычная воинская часть со своей спецификой: умирать раньше прочих. Начальство не зверствовало. В указанное время прибыли запряженные понурыми клячами полевые кухни. Солдат кормили мясом, гречневой кашей, было достаточно чая и хлеба.
