она всё равно не сбежит. Да и с кем? Вся охрана была перебита в тот вечер.
Я кивнул и только тогда поймал себя на том, что задумчиво тарабаню пальцами по столу. Прекратил. 95-й с интересом смотрел на меня.
– Если совет этих малявок распадётся, мы без труда подчиним себе землю… –
он прервался на мысли и вновь взглянул на меня. – Кофе перестал принимать? Или что? Выглядишь изнурённым.
Я еле заметно кивнул.
– Немного. Нелёгкое задание.
– Задание? – 95-й хлопнул меня по плечу. – Хотели спилить с должности?
Я вновь кивнул. 95-й цокнул языком
– Влип ты, парень. С одним человеком долго не намучаешься. Вот этот, – он
указал на экран, – выдал всё и всех почти сразу. Правда, пришлось, откровенно говоря, потрудиться.
– Потрудиться? – не понял я. 95-й закивал и приблизил изображение. И только тогда я понял, отчего человек выглядел таким ошеломлённым. А ведь люди не умеют скрывать свои чувства. Понял, почему он казался мне таким бесчувственным и неживым. Потому что он и был…
– Куда его теперь? В отдел к Грешникам?
95-й удовлетворённо закивал:
– Именно. Очнётся там с совсем другой жизнью.
Демон. Вот, как ими становятся. А я совсем не помнил ни своей человеческой жизни, ни своего перевоплощения.
Я смотрел на парня. Сложенные замком руки за спиной были уже без кистей, а по спине, по двум сторонам от позвоночника, красовались выжженные ярко-бардовые вырезы.
– Крылышки надо подрезать, – задумчиво продолжал 95-й. – Даже людям.
Круглые безжизненные зрачки парня смотрели вдаль. И я теперь смотрел на них совсем по-другому. Чёрт возился на полу, отмывая, как теперь стало ясно, кровавую лужу под стулом. По спине у меня отчего-то пробежал холод.
– Так что если будет совсем трудно, обращайся, – пожал плечами 95-й. – С
людьми разговор короткий. Не можешь ничего выпытать – прикончи.
– А если они будут всё же о чём-то умалчивать? – я покосился на стоявшего рядом 95-го. Ростом он был сейчас выше, потому что не сидел.
– Ну-у, вряд ли человек будет болтать, если ничего не знает, – протянул он. – Ты уже все меры Грехов над ним испробовал? – он поймал мой взгляд и как будто что-то понял, улыбнулся. – Или это она, сынок?
Я не произносил ни слова. Я поглядел на парня с остекленевшими глазами и застывшим ужасом на раскрытых губах.
– О-о, тогда вообще без вариантов, – улыбнулся 95-й. – Знаешь, какая большая человеческая слабость?
– Какая? – спросил я, поворачиваясь к нему.
– Любовь.
3.
Слово из шести букв жгло язык и мысли одновременно. И я должен это делать?!
– Ну, а какие у тебя есть варианты? – смеялся надо мной 95-й в тот день. – Зато она сразу разболтает тебе обо всём. А потом можно и по старой привычке… Знаешь, я замечал, люди легко ведутся на внешность.
