черные облака, плывущие по серому небу.
– Ну наконец-то. Я уж было подумал, ты до ночи Кровавой Луны6 дрыхнуть собрался.
Я еле сдержался, чтобы не взвыть с досады, и прикрыл глаза.
Вот только тебя для полного счастья не хватало.
Собравшись с силами, слегка поднялся на локтях. На черном возвышающемся надо мной камне, беззаботно болтая одной ногой, сидел Райндхард.
Огляделся.
Мы были на берегу моря. Серые волны бесшумно лизали берег из черного вулканического песка. Я словно очутился в вакууме. Тут не было ни шума прибоя, ни шелеста ветра, ни пения птиц – ничего.
– Кажется, я оглох, – озвучил я свои предположения относительно исчезновения звуков, за что был вознагражден скептическим взглядом Райндхарда, в котором явно читалось: «Ты идиот?». И как-то мигом вспомнилось, что его тираду о сне до ночи Кровавой Луны я все-таки слышал, а значит, вариант с потерей слуха отпадает.
– Где мы? – решил наконец-то уточнить я.
– В твоей голове, – ответил Райндхард, с таким видом, словно это было само собой разумеющееся. – Тут как-то мрачно, ты не находишь? – со свойственной только ему насмешкой добавил бог.
Я недовольно цокнул языком. Пора бы уже привыкнуть к едким замечаниям, но порой они бесили только от того, что попадали в точку.
Тут и правда было мрачно. Берег из черного вулканического песка, окруженный черными скалами, которые словно были собраны из ровных базальтовых колонн. Черные облака на сером небе. И серые, бесцветные волны, шума которых не было слышно. Самое место для моей проклятой души.
– В одном черном-черном городе был черный-черный берег, окруженный черными-черными скалами, в которых жил черный-черный принц с черным-черным сердцем, – таинственным шепотом возвестил Райндхард, в очередной раз прочитав мои мысли, а потом закатился задорным смехом.
– Я умер?
– Нет, – фыркнул мой собеседник. – Ты самый удачливый сукин сын из всех, кого я когда-либо видел. Тринадцать лет пытаюсь тебя угробить, и все никак. Ты живучей, чем златошкурая гидра7.
И тут я вспомнил черный порошок, который Райндхард развеял мне в лицо. Затем жгучее чувство, возникшее вследствие перерезанных магических артерий. Оскал огромного зверя, и ослепляющая боль.
– Ты пытался скормить меня … – начал возмущаться, но запнулся, пытаясь вспомнить, что за существо на меня напало.
– Клевета! – нарочито оскорбленно отмахнулся Райндхард. – Разве я мог? – Он хмыкнул. – Это была обычная прогулка. Я думал, ты подышишь свежим воздухом, развеешься… – Он пожал плечами. – Кто же знал, что такой заносчивый тип, как ты, не подружится с местной фауной, – продолжал нагло насмехаться мой личный кошмар. – Тебя даже на секунду нельзя одного оставить, – укоризненно качает головой. – Что вы не поделили с белингом? Корону Черной Империи? – Райндхард снова залился задорным смехом. Его явно веселила сложившаяся ситуация, и он не видел смысла этого скрывать.
Недовольно
Ночь Кровавой Луны – единственная ночь в году, когда все скрытые чары становятся видимыми, когда исчезают иллюзии и стираются границы между Скрытым миром и Реальным.
Златошкурая гидра – мифическое животное из местного фольклора, от которого якобы появились на свет все чудовища. По легендам обитает в глубинах Поглощающих Песков, находящихся на территории запретного парка Империи Южной Короны. Согласно преданиям, животное бессмертно, может существовать в самых не приспособленных к этому условиях. Ни одно оружие смертных не может убить златошкурую гидру, на которую охотилось не одно поколение храбрых воинов.
