контору поступает донесение:
«Имею честь донести Главной конторе, что мною приняты от Г.Кнота две половинки чугунных ворот без шалнеров (шарниров – А.П.). приказчик В.Данилов».
Наконец:
«В Главную Котору Княгини Шаховской-Глебовой-Стрешневой.
Покорнейше Вас прошу сообщить, когда я могу прислать мастера вешать вопрота в Покровск. Глебове.
В ожидане Вашего ответа остаюсь Ваше покорнейше слуга (так в тексте – А.П.).
Е.К.Кнот.
Балкан, Астраханский пер., д. Салтыкова.
Москва Октября 20 1891».
Накануне великих потрясений.
В последнее предреволюционное десятилетие княгиня развернула поистине титанические работы в своём имении.
Помимо продолжающегося расширения самого дома и переобустройства его вестибюля, строительства лестницы и обрамления её скульптурой и рельефами, судя по архивным документам, предусматривалось также строительство каменной церкви на 285 человек (сорхранились сметы на само строительство и на внутреннюю отделку, датированные 5 октября 1911 года), и, что самое удивительное и загадочное – здесь должна была появиться двухэтажная богадельня на 15 женщин (январь 1912 г). Уже были созданы чертежи планировки, эскизы фасада, другие документы. Но, вероятно, княгиня не успела: последующие события прямо отвечают на вопрос, почему это осталось только на бумаге…
По мере развития «фантазии» княгини, вокруг старого дворца в самом Покровском уже в начале ХХ века над собственно дворцом была выполнена крашенная под кирпич деревянная сюрреалистическая надстройка, с прямо-таки шокирующими башенками, напоминающими то ли бутафорскую имитацию средневекового замка, то ли рога, а то ли, как выразился один из остроумцев нашего времени, стабилизаторы атомной бомбы, сошедшей с советской карикатуры и угодившей в крышу дворца.
Высотой надстройка оказалась равной самому дворцу, тем самым зрительно подняв его ввысь ровно вдвое. Зато шатры башенок, украшавших по углам эту надстройку, оказались почти на одном уровне с шатром кирпичной башни, пристроенной вплотную ко дворцу, да и зрительно резонировали с ней. Сейчас же, лишенная зрительной «поддержки», она смотрится чужеродно. Впрочем, в такой почти что вызывающей эксцентричности и нарочитой ассиметричности, пожалуй, есть своя экзотика. Не случайно при всём этом не оставляет искушение увидеть в несохранившейся надстройке пусть и такой вот экстравагантный, но всё-таки венец. Кстати, именно он стал зрительным лейтмотивом фильма «Медвежья свадьба», повторяясь с первого плана буквально до последнего на черно-белой пленке, навевая зловещее, мистическое настроение. Кроме того, по фасаду выше карниза на старых фотографиях просматривается характерный силуэт – картуш для герба. На некоторых из фотографий как раз заметны помещённые там регалии Стрешневых – подкова с крестом. По всей видимости, что-то подобное было и на картуше на фасаде, обращённом к въездным воротам.
Дворец в «промежуточном» варианте. (До 1910-х и в 1920-1930-е гг.). Фото 1930-х гг.
В 1910-1914 годах дворец вновь подвергся серьезной перестройке: над крышей было сделано ещё несколько
