над вариантами возможных действий не было. Гонимый лютым страхом смерти, на бегу вытирая грязными руками застилавший глаза пот, Лис нёсся по оврагам, продираясь сквозь колючие кусты, изо всех сил пытаясь оторваться от преследователей.
Резкие крики: «Ату, ату его!» становились все ближе. Ошарашенный беглец чувствовал, с каждым новым рывком силы безнадёжно покидают его, ноги становятся как будто ватными, тяжёлыми, неподъёмными. Он понимал, что вряд ли сможет убежать от разъярённой толпы преследовавших его местных жителей.
Лис остановился. Сердце билось так сильно, что казалось готово было выпрыгнуть из груди. В глубоком отчаянии, беспомощно озираясь по сторонам, Лис безуспешно пытался найти спасение. Толпа, вооружённая фонарями, факелами приближалась стремительно.
И вдруг Лис увидел лежавший неподалёку от дороги огромных размеров труп дохлой лошади, пустые глазницы которой смотрели на земной мир безучастно, с полным равнодушием. Внутренности трупа были выедены дикими зверями, обтянутые шкурой рёбра были похожи на огромную бочку, от которой невыносимо несло смердящей вонью разлагающего мяса. И в этом омерзении Лис увидел своё спасение. Недолго думая, он с трудом втиснул тело в обширное нутро лошади, распугав при этом десятки полевых мышей, пировавших мертвечиной. Застигнутые врасплох грызуны с тонким писком бросились врассыпную. Безостановочно стуча от страха зубами, задыхаясь ядрёным запахом тухлятины, он молил всех существующих богов, чтобы настигающие его страшные люди, с захлёбывающимися ненавистью псами как можно скорее миновали это место и исчезли в безбрежности ночных полей.
Лис лежал в вонючей липкой жиже, сверху ему на лицо и за шиворот горстями падали скользкие длинные черви. Огромное количество копошащихся личинок зелёной мухи валилось на него и пыталось залезть в глаза, в уши, в открытый, судорожно дышащий, рот.
Собаки, потеряв след, кружились вокруг того места, где спрятался Лис, лай с озлобленного сменился на неуверенное повизгивание, казалось, они чувствовали свою вину за то, что не справились с поставленной перед ними задачей. Разгорячённые погоней мужики остановились, дышали тяжело, натужно. В руках у каждого было или ружьё, или топор, или вилы, некоторые сжимали самодельные увесистые дубины.
– Ну, и где нам теперь искать этого урода? – шумно всасывая носом воздух и затем отхаркиваясь, громко кашляя, раздражённо спросил один из них.
– Как в воздух поднялся, – вторил ему другой.
Прикрикнув на собак, они, успокоившись и закурив, вслушивались в тишину ночи. Лис изо всех сил держался, чтобы даже дыханием не выдать себя.
– Ладно, мужики, не фортануло нам сегодня, пошли по домам, – сказал, по-видимому, самый старший, и в сердцах со всей силы ударил тяжёлой палкой по рёбрам дохлой лошади.
Лис взвыл от боли, удар пришёлся ему по плечу. Наступила минутное затишье.
Когда до мужиков дошло, где находится беглец, они хором расхохотались.
– Ну,
