И, выпивши, частенько к ней толпами хаживали, измывались над ней, не жалеючи. Было такое, скрывать неча.
Руки на себя, слабая, накладывала, несколько раз из петли сердобольные бабы вытаскивали её, горемычную. И прокляла Настасья та всю нашу деревню. Ведьма, силу имела дьявольскую. Мужиков, да вновь пришедших в мир пацанят кажинный год мрёт много, почти полдеревни костлявая с косой прибрала, первыми те ушли, кто девку портил. Бабы наши на погостах выть устали. Ты слушай, паря, слушай, – сказал он Лису, с каким-то непонятным тихим бешенством глядя ему прямо в глаза. – Сейчас жизнь твоя решается, либо сделаешь, как мы велим, либо забьём тебя прямо здесь до смерти и собакам скормим никчёмную твою душу.
Лис лишь оторопело смотрел по сторонам, вращая расширенными глазами, как будто помешался умом.
– Так вот, – продолжил Архип, – родила она девочку, от порока того зачатую. Никогда девку свою на люди не показывала. Лишь изредка её, ещё малой, в лесу видели детишки наши, да бежали потом без оглядки до самого дома. Взгляд-то у ней волчий, как зыркнет, так душа в пятки и уходит. Видно, в мать пошла бешенством разума своего.
Как только мы ни просили ведьму Настасью снять с нас наказание её, какие только подношения ни делали, ничего она людям не отвечала, лишь пальцем грозила и проклятия под нос себе бурчала, окаянная. Уж только перед смертью своей сказала: «Все подохните в ответ за душу загубленную. А снимется смертное проклятие моё только тогда, когда Светка понесёт». То есть брюхатая станет, – пояснил мужик. – Вскоре после этого отдала она душу, а кому отдала не знаем. Знаем лишь точно, закопали её подле изгороди кладбища, с внешней стороны его. На три метра в землицу то сунули, чтоб не выползла, змеюка ненавистная.
День похорон нечестивой стал самым страшным для общества, ибо в день тот сразу трое крепких мужиков костлявая скосила, видимо Настька так захотела, беспричинно мужики померли, за полдня управились все, разом.
Надежду то на спасение ведьма обещала, но кто ж наказ-то сей выполнит, коль все мужики словно бабы становятся, как только речь о Светке, дочке той колдуньи поведётся. Боятся, ироды, её, аки геенны огненной. Да и есть за что, страшная сила в ней таится, чёрная.
Так вот, доля твоя в том заключается, милок, что ты сейчас к Светке свататься пойдёшь, и упаси тебя леший, если ты из избы её ни с чем выйдешь и бежать попытаешься, на мелкие кусочки изрубим, об этом и просить нас не надо, сами горазды. Пригляд за избой постоянный будет, основательный. Как только ты, значит, нос за порог – получай пулю свинцовую, на кабана отлитую, между глаз, без всякого сомнения. Метко стрелять то все мы могём, это точно.
Обрюхатить Светку задача твоя, главная. Как хошь действуй, но сделай, тем и жизнь свою паршивую сохранишь. Дева она нетронутая, эт точно, охочих судьбу пытать, дьявольское отродье трогать не находится. Ежели выгонит она тебя, считай на этом твой грех земной и закончится, вмиг закопаем, как собаку плешивую, ни на что негодную. А коли справишься, то благодарность тебе от нас будет, на своих ногах деревню
