Люлипупенко между четвертым и шестым этажом. Да и на фиг он нужен – только мешался под ногами.
У дверей квартиры Малярчук прекратил стонать и стал лихорадочно озираться по сторонам.
– Мужики, это же не моя квартира, не мой дом!
– Окстись, сердешный, ты ж из него вышел.
– Это я от свояка иду.
– Ты, что, сом моржовый, чем раньше думал!
– Был в отключке.
– Бросай его и всё! – взревел Лева.
И тут Малярчук начал гнусно всех шантажировать. Вкрадчиво так:
– Шуран, ты, поди, не помнишь, как я тебя жинке на прошлой неделе не сдал. А тебя, Квартет, от мусорков спас. Левик, а ты мне пузырь должен. А ты, Арно – два. Музян, а я знаю, где ты заначки прячешь.
Что ж, придется тащить этого сома дальше в соседний дом.
Лифт там тоже, естественно, не фурычил.
Но по дороге подобрали Люлипупенко – вздремнул за мусоропроводом.
– На себе больше не потащу, – отрезал Квартет.
– А давайте его, как сайгака, на вертеле отфугуем, – хлопнул себя по лбу Кисельков.
– Точно! Вон, у Митяя-дворника и метла за дверью припрятана.
Продели древко сквозь пальто на груди и потащили дальше. Малярчук сверху. Как бы отдыхает. Ягуаром. Мордой, то бишь физией вниз. Сначала вроде ничего.
Всева даже всхрапнул на помеле, прижавшись к нему щекой. Но через пролет груз развернуло на сто восемьдесят градусов, и Батумыч брякнулся башкой о бетон.
Переладили метлу на спину. Руки засунули в карманы, чтобы не свешивались. Опять ноги по полу волочатся! Какие-нибудь тесемки бы. Достали из Левиных ботинок шнурки. Привязали ими Всеву за ступни и кисти. Вот теперь надежно!.. Но. Но всё одно, тяжело.
Несколько раз уронили ношу, и радости не было конца: получай по заслугам, хлопец!
После третьего марша Шура остановил ватагу:
– Так дело не пойдет, Всева головой о ступеньки запинается. Шляпа всё время слетает. Еще простудится, не к нам сказано. Нужны какие-то новации.
Парни наморщили лбы.
– Есть одна идейка, – поцокал языком Музян. – Помню, у нас в разведке пленных на черенке лопаты носили «чемоданчиком», продев шанцевый инструмент между коленных сгибов и шеей. Никакие завязки не нужны. И голова при теле.
– Это как?
– Покажу в динамике. А ну, садите Батумыча на ступеньку. Колени пошире.
– Приехали что ли? – приподнял веки Всева.
– Ага, почти. Посмотри-ка, что у тебя там между ног болтается, – скомандовал Молик.
– Где? – выкатил глазенки Малярчук.
– Где-где? В «Улан-Уде». Ниже голову. Цоп! Ну вот всё и готово, – с этими словами Музян споро продел черенок сквозь Малярчука. Нанизал, как курицу-гриль на шампур.
– Ловко замучено, ничего не скажешь, – пробасил Смолянский.
– Потерпи чуток, скоро дома будем, – успокоили Всеву пацаны и дружно
