стоишь? Раздевайся! – Лезвие бритвы вплотную прижалось к сонной артерии девушки, Лена почувствовала, как по шее потекла кровь. – Ой! Я тут тебе кожицу случайно порезала, уж больно она у тебя нежная и тонкая, кожа твоя! Так что ты поосторожнее сейчас двигайся, помедленнее, танцуя одежки свои сбрасывай. Если не хочешь, чтобы я личико твое по своему вкусу подправила.
– Похоже, насчет тебя я ошиблась, – процедила Лена, с трудом сдерживая тошноту омерзения, – ты осилила и среднюю школу. Речь вот вполне грамотная, почти не материшься – просто профессор среди тебе подобных. Вот уж не думала, что когда-нибудь встречу самку снежного человека, которая не только внятно разговаривать умеет, но еще и в школе училась. Кстати, шерсти у тебя на теле не так много, как все думали. Но в целом – да, большая обезьяна.
– Говори, говори, – утробно проурчала бабища, орудуя уже не только губами, но и языком, и тяжелая лапа больно сдавила грудь Лены. – Еще! И начинай двигаться, как велено, а то порежу! Чуня, помоги нашей малышке начать раздеваться!
Второе чудище поднялось с кровати и глумливо прошлось по напряженному телу девушки лапами:
– Твою ма-а-ать! Шрек, она на самом деле конфетка! Сосательная! Ну его на…, этот стриптиз, давай ее прям тут, на полу, завалим! Потом пусть спляшет! А то я не выдержу!
– Ну давай, – невнятно прочмокала подруженька, продолжая заливать слюнями ухо Лены. – Срывай с нее робу!
– Но так же нельзя! – Рюшка воинственно сжала кулачки и со слезами на глазах повернулась к смущенно отводившим глаза остальным обитательницам барака. – Ну что вы сидите и молчите! Нас же много! Сколько можно терпеть этих тварей! От них ведь житья нет, все посылки потрошат, самое лучшее отбирают! А что они с Женькой сделали?! И ведь мы все молчали, как последние дряни, когда начальник колонии хотел узнать, кто изуродовал девчонку!
– Рюшка, Рюшка, – покачала головой самка йети, оторвавшись наконец от уха Лены, – а ты, оказывается, тупее, чем я думала! Радовалась бы, что мы на тебя внимания не обращаем, так нет – вякаешь что-то непотребное!
– Это вы творите непотребное! Я начальнику колонии все расскажу, мне надоело молчать!
– Стукачкой, значит, заделаться решила? – удивленно хмыкнула Шречка. – Ты представляешь, Чуня, кто у нас тут завелся? Надо будет с ней разобраться, но это потом, попозже, сейчас у нас занятие поинтереснее имеется. И не пытайся тут бунт устроить, тля рыжая, у нас бабы понимающие, никто не хочет ночью заточку в сердце получить, да, красавеллы?
Она угрожающе обвела взглядом барак – женщины склонили головы и угрюмо молчали. Шречка удовлетворенно усмехнулась и потянулась губами к губам Лены, возбужденно бубня:
– Ну все-все, не сопротивляйся! Открой ротик! Будешь послушной – будешь в шоколаде! Я своих девочек балую…
– А заодно уродую, – прошелестело из дальнего угла барака.
– Еще кто-то хочет следом за Рюшкой лишнюю кровь спустить?! – рявкнула Чуня.
Рыжуля испуганно пискнула и попыталась броситься
