в карте: «Проверить», и всё такое. Объясняю бойцу, почему доктор не пускает его к вкусно пахнущему котлу с борщом и толстым ломтям чёрного хлеба. Солдатик грустнеет и уходит. Через две минуты в лабораторию прибегает подполковник, командир части, из которой прибыл источник подозрительных бактерий.
– Товарищ лейтенант, что за фигня?!
– Здравствуйте.
– Нам через три дня в лес, а вы мне повара не пускаете! – даже не запнувшись, продолжает подполковник.
С подполковниками надо разговаривать вежливо и максимально понятно:
– Во-первых, вы сами виноваты, что бойца так поздно привели. Во-вторых, весьма может быть, что ваш боец является носителем непонятной кишечной инфекции. И определить я её могу через пару дней. Быстрее бактерии не растут, как бы я ни старался. Существуют, конечно, современные экспресс-методы, но в доверенной мне лаборатории оборудование исключительно классическое, поэтому работаем на уровне Пастера и Боткина. И допустить вашего бойца в повара или хлеборезы, пока всё не будет ясно, я не могу.
– Твою мать, лейтенант! – понижает меня в звании подполковник. – Ты мне весь график занятий срываешь!
– А какие тут занятия? – говорю я. – Если у вас половина части обосрётся из-за этого хлебореза, виноват кто будет? Я буду виноват.
– Пиши, что ты ничего не нашёл!
– Так я же нашёл!
– А ты пиши, что не нашёл, – с нажимом, как тупому, объясняет военный.
– Не могу, товарищ подполковник.
– Я тебе приказываю!
– Не могу, товарищ подполковник. Я клятву Гиппократа давал.
И тут подполковника начинает колбасить. Потому что не привык он к неподчинению младших по званию. Орёт он, кулаком по столу и косяку двери стучит. Так стучит, что штукатурка сыплется и пробирки жалобно дребезжат. Сидит перед ним старший лейтенант в белом халате поверх погон, и имел этот лейтенант этого подполковника. Потому что у него, видите ли, клятва какому-то Гиппократу! Кто был по званию этот Гиппократ?! Небось, такой же «пиджак»?!
А начальство этого старшего лейтенанта в Минске сидит. А там такие страшные звери, что лучше с ними не связываться.
Любой нормальный человек что бы сделал? Взял бы тихонечко этого солдата и сводил бы его в лес или заменил бы, к чёртовой матери, ведь время ещё есть. Я бы в жизни об этом не узнал. Но подполковнику надо, чтобы всё было правильно, по Уставу, и до точки. А ещё ему надо ответственность на кого-то переложить. Поэтому он орёт ещё минут сорок. Я – ни в какую. Тогда он убегает в медроту и приволакивает с собой майора-начмеда.
Начмед мне тоже не начальник. И мой упёртый скверный характер уже знает. Но делать-то что-то надо. И они вдвоём начинают на меня орать. Причём начмед орёт и одновременно подмигивает мне обоими глазами, мол, не принимай меня всерьёз, я только для этого подполковника стараюсь.
И ведь есть же выход. Медленно, по буквам, объясняю это багровому
