стаями. Вот уж кого смело можно именовать шестиногим «волком»!
Поселение жужелиц представляет собой пять – десять нор или иных убежищ, расположенных на некотором отдалении друг от друга: жужелицы – жуки необщительные и близкого контакта не потерпят. Стоит одному из них подойти к жилищу соседа, как хозяин тут же появляется на поверхности и начинает кивать головой – это предупредительный знак: «Не подходи!».
С наступлением сумерек жуки отправляются на охоту. Соблюдая дистанцию, они тихонько прочесывают травяные заросли. Стоит только одной жужелице начать атаковать добычу, как тут же на запах крови сбегаются остальные. Окружают они несчастную жертву, валят на землю и так удерживают, пока одна из них, самая крупная и смелая, не перегрызет нервный ганглий, а тогда уже всей «стаей» набрасываются и разрывают добычу. Нет спасения от этих жуков ни маленькому муравью, ни огромному серому кузнечику – всякое насекомое обречено, как только попадет в челюсти этой голодной «стаи».
Не менее жестоки и ухаживания платизм – несколько самцов буквально преследуют самку, нанося ей серьезные укусы, на что она отвечает сильными тычками. На таких «свадьбах» очень часто жуки и усики, и ноги теряют – но, похоже, платизмы считают это привычным ритуалом – он продолжается из года в год уже не одно тысячелетие!
Вот и подошло к концу наше знакомство с прирожденными гладиаторами и воинами – жужелицами. Теперь нам предстоит встреча с одними из самых миролюбивых жуков – жуками-усачами.
Разрушители древесины
День выдался на редкость тяжелым – отправившись в запланированный поход, нам удалось сбиться с пути еще в самом его начале и пришлось делать крюк не в один десяток километров, чтобы выбраться к ближайшему населенному пункту. Нещадно ныли ноги, натруженные после преодоления всевозможных препятствий: оврагов, кочек и холмов. Еще сильнее саднили спина и руки, покрытые густой багряной россыпью комариных укусов: это надо же было в сосняке попасть в такую комариную засаду! Изголодавшиеся насекомые, невзирая на самые благие намерения путешественников, накинулись на нас и основательно искусали. До дома оставались еще километры пути и подъем в горку. Разговор никак не клеился, да и говорить с растрескавшимися от жажды и жаркого солнца губами было непросто.
Над темной полосой леса уже склонился багряный диск солнца, прикрытый легкой вуалью сизых, обведенных золотистым ободком облачков. В воздухе повеяло вечерней прохладой, и от тихих мутных вод маленькой речушки потянуло запахом подсохшей тины, который, смешиваясь с благоуханием луговых трав, превращался в неповторимый аромат деревенского вечера. Где-то послышался окрик и протяжное мычание, а на склоне холма появился пастух, отгоняющий коров в деревню на вечернюю дойку. Подъем в горку дался тяжелее всего, но зато когда в небольшой низине показался старый зеленый дом, мы вздохнули с облегчением – скоро можно будет и отдохнуть, и напиться.
