с места своего тяжёлого кентуккийского коня.
Услышав мерный шаг копыт, раненный посмотрел в его сторону – спокойно, без ненависти даже, вроде как они только что побеседовали о погоде и вот на минутку замолчали. Выстрел вздыбил пороховым ветром черные волосы на его затылке, вбил раздробленный череп в подтаявший снег.
Скаут замер с поднятым ножом в руке, его свирепая физиономия вытянулась от досады – скальп оказался безнадёжно испорчен пулей. Разочарованный, он отправился в поисках другой поживы.
Тем временем крапчатый вскинул морду, так что в воздух взметнулась грива, глянул, будто запоминая, на лейтенанта большими темными глазами. Ноздри животного трепетали, по шелковистой шее, там, где оставался кровавый отпечаток руки его хозяина, быстро пробегали волны дрожи.
Щёлкнул взведённый курок, ствол револьвера нацелился ему в ухо. Брет Коллинз позднее мог поклясться, что конь сообразил, чем это может ему грозить. Тонко взвизгнув, он рванулся с места, однако зажатый в кулаке мертвеца повод помешал ему бежать. Протащив тело несколько шагов, конь остановился, снова склонившись над хозяином. Не мог тот хотеть его смерти! И тем не менее не отпускал – быть может, это была его последняя, таинственная воля?
Странным образом эта сцена тронула лейтенанта. Он медлил с выстрелом, вытянутая рука начала слегка дрожать. Глубоко вздохнув, он стиснул ее крепче. . .
− Оставьте его мне, сэр, – тронул лейтенанта за плечо сержант Джонс. – Это аппалуз – настоящий индейский конь, а лучшего коня, поверьте, в прериях просто не бывает!
Брет Коллинз пожал плечами, с облегченьем опуская руку. Лейтенант выглядел устало – напряжение ночного марша, треволнения атаки сказывались все сильней. Повернувшись, он поехал прочь, безучастный ко всему на свете. Но ещё долго ему казалось, что в спину его смотрит конь убитого им индейца.
* * *
Постепенно Крапчатый, так теперь звали аппалуза, привык к своей новой жизни. С кочевьями было покончено – по весне отряд лейтенанта Коллинза получил назначение прибыть в форт Норт Бридж.
Теперь, куда бы он не выезжал с сержантом, обратно они всегда возвращались в форт, где его ждала кормушка с душистым сеном и овёс. Несколько раз он принимал участие в охоте на бизонов, что бродили необозримыми стадами вдоль реки Норт Платт. Там он нёсся, ловко лавируя среди их горбатых бурых спин и с такой удивительной точностью угадывая желание охотника, что Джонс попросту опускал удила, целиком полагаясь на сообразительного коня. Ему оставалось лишь прицелиться и выстрелить. Семизарядный карабин сержанта осаживал полные буйной силы туши бизонов на всем скаку. Огромные их головы глухо таранили землю. Взмахивая коротким хвостом, они падали грудой мяса и мышц и прерия под ними содрогалась, окутывая всё вокруг облаками пыли. Сержант издавал яростные, полные азарта крики, а конь, задрав победно хвост, вторил ему сиплым, по звериному раскатистым ржаньем. Ветер, вольно нёсшийся
