тащить повозку. Это поправили своеобычно – для серьезных грузов есть гномы, со своим умением легко ходить по крутым скалам. Опять же, гномы живут в пустых шахтах и не занимают место на поверхности. В этой гористой стране это очень важно. Может поэтому нас и не истребили всех.
Чем ближе к замку, тем подъем круче. Стража топала по задней улочке к «Решетчатому бастиону». Так ближе, чем через величественный парадный вход с разводными мостами и высоченными арками, подпирающими махину главной дороги.
Воины лезут пыхтя и чертыхаясь, им приходится то и дело опираться руками. Все перевесили щиты за спину и громыхают плохо подогнанными доспехами словно кастрюли с гвоздями. Я же ловлю баланс, наблюдая за склоном сквозь свисающие с сиденья сапоги человека и когтистые ступни орка.
Голова всегда неподвижна, как бы ни раскачивалось тело, поэтому, если крепка шея, носить грузы на голове легче всего. Люди этого не понимают, даже легенды рассказывают о некоем даре гномов. Головном даре Камней. Однако правда в том, что нет у гномов больше никаких даров, так… остатки умений. Как нет и божества, погибшего в великой войне вместе с большинством гномьих родов. И никогда уже, никогда…
Горло перехватило, по щекам побежали непрошенные слёзы. Хорошо что через сиденье свисают края кафтана человека и шаровары орка. Иначе в свете факелов стражники сразу заметили бы их отблески. Нельзя думать о прошлом. Многие гномы не смогли смириться: кто шагнул в пропасть, кто безрассудно бросался на воинов с кулаками, кто тихо повесился в шахте. Но этого нельзя делать, ибо кто поддержит молодых, кто научит их быть гномами? И так растут уже без рода, без племени. Ездовые гномы… ветер в ушах.
Люди конечно тоже таскают грузы по городу, вот прямо сейчас навстречу спускается замковая прислуга. Как гномы, они спокойно и ровно идти по скале не могут и медленно сползают на карачках, спиной вперед.
– Именем закона. Влево принять!
Носильщики, конечно еще раньше заметили, свет факелов и звон доспехов, поэтому быстро прижались своими мешками к стене, а двое даже шагнули на плоскую крышу дома, прилепившегося к откосу, и с облегчением скинули груз.
Наверху дует холодный ветер, факелы потрескивают, искры уносятся в сторону. Отсюда видно еще зарево угасающего заката, над головой же все затянуто тучами. Они громоздятся и спускаются с отрогов высоких гор. Тюремный бастион на фоне туч выделяется особой тяжкой чернотой. Во тьме лязгнуло и звонко застрекотали шестеренки подъемника. Окованные бронзой ворота легко пошли вверх. В глубине двора ухало и плескало – водяные механизмы, древнее изобретение гномов, теперь работает на людей.
– Сюда, ездовой, проходи скорее! Сваливай здесь! – крикнул сержант.
На деревянном помосте стоит ряд лавок увитые ремнями и цепями. Рядом штабель заостренных кольев, приготовленных для преступников. Поверх них небрежно брошен двуручный деревянный молот, рукоять полирована, но
