Игорь так говорил, ему невозможно было не верить. Но я сопротивлялась изо всех сил.
– Ты не мог знать, что Денис покажет мне видео. Он мог бы ничего мне не рассказывать.
– Громов? Не стал бы тебе ничего рассказывать?
Его улыбка была невыносимой. Я вонзила нож в следующий торт, и хрустящая глазурь жалобно скрипнула от нажима.
– Я не сомневался, что Денис тебе все расскажет и ты бросишься спасать Риту. Мне нужно было только организовать для тебя достаточный уровень стресса. За это прости меня, пожалуйста.
– За стресс?
– За Майка.
Я сглотнула. Он видел меня насквозь. Не самое приятное ощущение.
– Причем тут он? – Я не смогла заставить себя произнести его имя вслух. Только не сейчас. Только не при Игоре.
– Если тебе будет легче, то Майк тоже не знал, что ты будешь у Риты. Он тоже жутко на меня разозлился.
– Он не любит быть пешкой.
– Я это понял, – кивнул Игорь. – Но если бы я его предупредил, он бы отказался и не поехал. А я должен был проверить тебя. Не мог упустить такую возможность.
Я молча кромсала последний торт на грубые, неровные куски. Если Игорь говорит правду, то я совершила страшную, нелепую ошибку. Риту я, может быть, и спасла. Зато подставила себя по полной.
Впрочем, какая разница. Через две недели все здесь для меня закончится.
– Можно задать тебе вопрос? – сказал Игорь.
Можешь задать мне сто вопросов, подумала я. Но я все равно отвечу «нет». Проверяй меня сколько угодно, придумывай ловушки, крути и верти нами, как хочешь. Я не буду работать вместе с тобой. Никогда и ни за что.
– Ты все еще его любишь?
Звякнул нож, выпавший из моих рук.
Дверь хлопнула, учительскую заполнил гул голосов.
–… у нас олимпиада на носу, а Бурцев на подготовку перестал ходить, это как называется…
– … Инна просит составить этот дурацкий график, я же не могу его выдумать…
–… не видели? Очень интересная передача…
–… я как его сочинение прочитала, так мне плохо стало. Такого я даже от Никольского не ожидала…
Когда вошедшие осознали, что в учительской только я и Игорь, на миг стало тише. Но голоса тут же загудели с удвоенной силой, маскируя смущение, любопытство, злорадство и кто знает, что еще.
– Мы не помешали?
– Ох, Игорь Владимирович, какие тортики.
– Пить хочу, умираю.
Они обступили Игоря как осы – варенье, а он весь светился изнутри, как будто не было для него большей радости, чем вручить кусок торта какой-нибудь Светлане Николаевне или Веронике Андреевне. Он обхаживал всех, улыбался и флиртовал, и при этом я чувствовала на себе его неотступный взгляд, словно каждое его движение, каждое слово предназначалось мне одной.
Кто-то сунул мне в руки тарелку с тортом, кто-то оттеснил меня к подоконнику. Я не возражала. Мне нужно было слишком многое
