это побрал! Если даже Рейвенсвуд заметил…
Как только он вернется домой, непременно прочтет все от начала до конца.
Джайлс невольно вспомнил картину девятилетней давности – красивую молодую женщину в костюме Марии Антуанетты. Она была до того хороша, что у него зубы заныли при воспоминании о ней. К девятнадцати годам она обрела классическую красоту – пухлые губы, густые ресницы, высокие скулы… Однако, несмотря на это, в самой Минерве не было ничего классического.
Джайлс до сих пор не мог забыть нахальную потаскушку, которая выспрашивала у него, что он делал у Ньюмарша, а затем шантажом заставила его поцеловать себя. Джайлс все еще не мог поверить, что произошло, когда он подарил ей этот поцелуй, который, по его разумению, должен был преподать ей урок об опасности, грозящей особам, пытающимся соблазнить повесу.
Джайлс забыл о том, что она сестра его лучшего друга. О том, что он был распутным вторым сыном в самом начале своей карьеры, который не мог иметь даже возлюбленную, не говоря уже о жене. Однако поцелуй стал для него событием – опасным, опьяняющим. Минерва заставила его захотеть ее, тосковать по ней, мечтать о невозможном.
И он до сих пор думал о ней.
Жаль, что сейчас она его ненавидит. Она ясно дала понять это в своих книгах, высмеивала его, кругами подбиралась даже к его тайнам.
Впервые Джайлс озаботился этой проблемой несколько месяцев назад: они столкнулись на балу, устроенном в честь Дня святого Валентина. До этого он не читал ее романов. Она и без того заставляла его переживать, когда он, пытаясь забыть об их поцелуе, все еще слышал ее голос.
И вот танец, который они станцевали вместе, снова разжег в нем огонь. Кружа по танцполу, они разговаривали, и их речь была настолько наполнена намеками и выразительными недомолвками, что его кровь закипела, а ее замечания становились все более резкими. Дело дошло до того, что Джайлс начал опасаться, что совершит какую-нибудь глупость. Например, увлечет Минерву на балкон и зацелует там до беспамятства.
Когда танец закончился, он был возбужден, сердит и смущен. До этой ночи он был уверен, что она забыла о нем и что те грубоватые слова, которые он произнес тогда после поцелуя, должны были заставить ее выбросить его из головы. Этой уверенности Джайлса лишили ее книги. Лишь прочитав их, он понял, что у Минервы на уме.
Джайлс решил ничего не предпринимать, надеясь, что последние требования бабушки Минервы будут отнимать у нее столько времени, что она больше не возьмется за перо.
И вот ее новое произведение… Проблему в виде Минервы нельзя больше игнорировать. А вдруг она упомянет о том, что он делал в ту ночь в доме Ньюмарша? Да любой представитель юридической системы, связывающий его имя с кражей бумаг, сразу поймет, что это он сообщил властям о Ньюмарше и его партнере сэре Джоне Салли. Ну а потом не потребуется слишком многих усилий, чтобы связать его и с другими делами министерства внутренних дел. И те, на кого он собирал информацию, постараются сделать все, чтобы его погубить. Для начала они сведут к нулю его шансы
