может быть странного? Ну, стоят мужики, решили сфотографироваться на память после учений каких-нибудь, маневров, ну, я не знаю…
– Вполне возможно, что после учений, или даже маневров, – улыбнулась Анастасия. – Иначе, почему стоят вместе и моряки и летчики? А ты не видишь никакой закономерности в том, что тот, кого ты считаешь своим отцом, и мой покойный муж стоят на фото почти в одинаковых позициях?
– Что значит в позициях? – Валя наклонилась к снимку совсем близко.
– А то, что оба стоят вторыми от края, только твой отец от левого, а мой муж Владимир – от правого.
– Не понимаю…
Валя подняла глаза, беззащитно посмотрела в лицо Анастасии.
"Господи, какая же она еще девчонка, – подумала та. – То палец в рот не клади, а то такая робкая, беспомощная"
– Скажи, как твоя Люська узнала, кто есть кто по фамилиям?
Валя посмотрела на снимок еще раз.
– Кажется, на обратной стороне её снимка были все переписаны по фамилиям, и по именам. Люськин отец – мужик серьезный, порядок во всем любил.
– Вот этот порядок её и подвел. Тебя, то есть. – улыбнулась Анастасия.
– Не знаю, сказалось ли то, что подружка твоя левша, или эта её особенность вообще не имеет к делу никакого отношения, но мне думается, что твоя Людмила, стремясь записать, как зовут второго слева, на самом деле записала второго справа, то есть моего покойного мужа Владимира. Фотография ведь обратной стороной была развернута.
Глаз Валентины потемнели, то ли от злости, то ли от обиды.
– То есть, получается, Людка подумала, что её папахен написал имя и фамилию на спине каждому, кто был на снимке, а на самом деле всё вышло наоборот, шиворот навыворот?
– Выходит, что так.
Фотография вновь оказалась в руках Анастасии.
– Нет, ну, скажи, разве не дура эта Люська, а? Да и я тоже хороша, нечего сказать.
Валентина обреченно опустилась на скамейку и… рассмеялась.
Глава 6
Анастасия никогда бы не подумала, что сможет не только привыкнуть к этой странной, на первый взгляд, девушке из далекого южного города, но и, что называется, прикипеть к ней сердцем за такое короткое время знакомства.
Что-то связывало их, что-то роднило.
Она не могла это сформулировать, дать определение чувству, которое испытывала к Валентине, но та, действительно, стало ей родной.
Кто встал между ними, кто породнил их?
Владимир, которому Валя прислала посылку, и к которому тряслась несколько дней в душном плацкартном вагоне, или упитанный морской летчик, нахально улыбающийся со старой фотографии?
Анастасия присела рядом, обняла Валентину.
– Ну, и что нам теперь делать? Кого искать будем? Пойдем лучше домой, тебе отдохнуть надо.
Валя прижалась к ее плечу, шмыгнула носом.
– Мне уезжать надо, Анастасия Васильевна, и поскорей.
– А куда ты так
