меня доходили кое-какие слухи о этих ребятах. И если хоть половина их них правда, то нам конец.
– Что до тебя доходило? Не выдумывай пожалуйста, мне и так плохо. Да, они сборище бандитов и сектантов. Но им нужны люди для работы и обмена пленными. Мы, то есть. Скорее всего нас распределят по их лагерям, где начнут заставлять работать и промывать мозги своей идеологией. Но там хоть кормить будут, – со вздохом закончила она.
– Если бы! Поверь, все намного хуже, – увидев, что Лиза вновь хочет возразить, Надежда протестующе мотнула головой и быстро продолжила, не давая возможности перебить себя. – Я не предлагаю вот так сорваться с места. Надо дождаться момента. Наверняка не мы одни жаждем сбежать. Посмотри на нашу охрану – их всего ничего.
Лиза неохотно огляделась. Действительно, конвоиров было очень мало, по нескольку человек каждые метров двадцать-тридцать, и ещё в голове и хвосте колонны ехало по машине с вооруженным сопровождением.
– Просто надо быть готовыми и при первой же заварушке рвать с места.
– А как же дети?
– Берешь их за руки и подталкивая гонишь в ближайшее укрытие. Потом дворами сваливаем из этого чертового города. Не бойся: я помогу.
Лиза внимательно посмотрела в лицо Надежды и, словно найдя в его выражении что-то важное, кивнула.
– Так-то лучше, подруга, – улыбнувшись ответила на молчаливое согласие Надежда. – Объясни мелким, что к чему. Пусть будут готовы по команде бежать.
Удобный случай представился уже скоро, когда они, уже на выходе из города, пересекали предместье, плотно застроенное небольшими одно и двухэтажными домами, окруженными разношерстными заборами из дерева, сетки и металла. Кое-где в них зияли пустые проёмы распахнутых калиток или дыры от снарядов и тогда можно было видеть скрывавшиеся за ними дома, окруженные огородами и плодовыми деревьями. Чуть впереди, через несколько рядов людей, Лизы с Надеждой и детей шла пожилая женщина, одетая в какое-то тряпье из застиранного платья, куртки и нелепого синего цвета платка на голове. Её с двух сторон поддерживали двое мужчин: один уже пожилой, а другой, по моложе, но тоже с сединами, облаченных в столь же поношенную одежду. «Вероятно муж и сын», – машинально подумала Лиза. Женщина еле передвигала ноги, время от времени полностью повисая на плечах родных, тем самым тормозя движение всей колонны. Это бесило конвоиров и из-за каждой такой задержки они с бранью накидывались на старуху. После очередной такой заминки им, похоже, это окончательно надоело и они, вырвав женщину из рук близких, бросили её на дороге чуть в стороне от колонны в небольшую дренажную яму. Один из двух солдат взял автомат на перевес, готовясь, вероятно убить несчастную, но старик, что до этого тащил старую на себе, схватил автомат обеими руками и отвел ствол в низ. Солдат разразился потоком брани. К нему на помощь поспешил напарник, на ходу передергивая затвор. Люди, шедшие за ними, остановились, ожидая развязки, и пара конвоиров, шедшая сзади Надежды и Лизы, поспешили на шум.
– Похоже это наш шанс, – шепнула Надежда Лизе.
Та со смесью страха
