собеседницу. – Вместе с ними… маму помяните, – совсем уже нерешительно закончила она, смешавшись под уничтожающим взглядом «тетки».
– Эх, дура ты, дура, – перейдя уже все дозволенные границы, отрезала ей «тетка» и презрительно отвернулась в сторону окна.
– Девушка, как вам не стыдно! – опомнившись, возмутился пожилой супруг.
До этого момента он молчал и лишь отрицательно мотал головой, когда «тетка» предлагала ему выпить, и согласно кивал в такт словам своей жены.
Услышав его реплику, та, которую он назвал девушкою, взглянула в его сторону и, презрительно фыркнув, вновь отвернулась к окну.
В этот момент в купе вошла проводница, чтобы собрать билеты.
Я уже давно сидел на краешке полки, которую занимали супруги, у самых дверей, и потому первым протянул свой билет.
– До Риги? – спросила проводница, хотя по билету и так было понятно, что я еду до Риги.
– Мы тоже до Риги, – сообщил мужчина и протянул проводнице два билета и, когда та стала укладывать их в кармашки папки для билетов, он, слегка притронулся пальцами к ее локтю, чтобы снова обратить на себя внимание, и пожаловался: – Знаете, у нас тут проблемы…
– Какие проблемы?
– Эта девушка, – показал он рукою на нашу попутчицу.
– Что – девушка?
– Она – пьяна. Она пристает ко мне с супругой, чтобы мы выпили с нею.
– А вы не пейте, – усмехнулась проводница.
– Да, но… она пристает.
Проводница повернулась в сторону «тетки».
– Ваш билет, девушка? – строго спросила она.
Та, не говоря ни слова, протянула свой билет.
– До Риги?
Тетка кивнула в ответ.
Проводница оценивающе ее осмотрела и, после некоторого колебания, сказала:
– Вот что, девушка. Если в дороге будут эксцессы, я вас высажу на первой же станции… с помощью милиции. Вы меня поняли?
– По-ня-ли, – медленно, по слогам выдавила из себя «тетка» с неприязнью и, с презрением сжав губы, отвернулась от проводницы.
Проводница еще раз окинула ее внимательным оценивающим взглядом и, наверное, решив, что все будет в порядке, пожелала всем счастливой дороги и вышла.
Я сразу же после ее ухода взобрался наверх, на свою полку, и приготовился подремать. Только теперь я в полной мере прочувствовал, как нещадно вымотали меня эти последние дни беспорядочной гульбы. Поезд приходил в Ригу лишь на следующее утро и в запасе у меня были еще целый вечер и целая ночь. Спать в дороге я любил очень, и потому, подумав об этом, сладко потянулся и прикрыл глаза.
Кто-то тронул меня за плечо. Я открыл глаза и, повернув голову, увидел липкий, затуманенный взгляд своей безобразной попутчицы.
– Парень, выпей со мною. У меня мать умерла.
Пить, а,
