офицеров (Колибри, Киса, Кирпич и другие). По периметру плаца – застывшие в безмолвии роты.
«… курсанты седьмой роты Воробьев и Кудринский (Кудринский – это про меня, это я Кудринский), находясь в самовольной отлучке, привели себя в нетрезвое состояние (какой деликатный оборот речи! Не лучше ли попросту сказать „нажрались“? ), посетили танцпавильон „Молодежный“ (на нашем языке это называлось „Бочка“), где устроили драку с гражданской молодежью, закончившуюся поножовщиной (это совсем уже вранье. Ножей не было! Ну были бляхи у ремней слегка заточены – чтобы консервы открывать), за что были задержаны совместным патрулем наряда милиции и курсантов училища и доставлены в сорок шестое отделение милиции, откуда были вскоре отпущены под честное слово. Не сделав должных выводов (опять вранье! Выводы мы сделали – нужна подмога. Не прощать же за просто так стрельнинских мудаков!), курсанты Воробьев и Кудринский вернулись в училище и зверски избили плотника лишь за то, что он попросил их не шуметь (разбить нос – разве это по-зверски?). Исходя из вышеизложенного (исходя!), приказываю…»
Вагон тряхнуло и я проснулся. Похоже, состав притормаживал.
Да, было дело под Полтавой!… В тот раз chief («начальник» с английского. На судах так часто называют старшего помощника капитана, а курсанты так называли начальника училища) из вышеизложенного доисходился до того, что приказал нас с Воробьем отчислить. К счастью, в таких случаях положено информировать родителей курсантов. Первой получила радостное уведомление мать Воробья – она жила ближе моей (Ярославская область, деревня Шишкино). Примчавшись в Систему, она обрушилась на головы наших господ-офицеров со всей силою крестьянской страсти – как гвардейский миномет «Град», или, по крайней мере, тяжелая артиллерия.
Когда я посылала сына к вам на учебу, говорила она, он не пил, не курил, не дрался, не матерился и даже – почитал старших (святая правда – на первом курсе Андрюха среди нас выглядел, как одуванчик). Я надеялась, продолжала она, что у вас – в заведении с военной дисциплиной – он будет в надежных руках (верное замечание – воспитывать надо, господа офицеры, а не наказывать). А теперь вы вдруг утверждаете мне, резонно возмущалась она, что мой сын превратился в какого-то негодяя. А я знаю, приводила она в конце самый неопровержимый довод, что у моего сына чистая душа и доброе сердце (сущая правда: Андрюха даже курить не научился до самого выпуска. Девчонок стрельненских, конечно, портил злостно, но это – единственный недостаток).
Начальник училища, вся его свита и офицеры шхерились от нее, как могли, но – не на ту напали (скандинавские фиорды моряки иногда называют шхерами. Во врем войны в них нередко укрывались надводные корабли и подводные лодки. Отсюда и смысл слова на курсантском жаргоне – прятаться).
Вскоре из Алма-Аты прибыла моя мама. Несмотря на свои сорок и печальную участь советской женщины, она сумела сохранить все свое очарование. Даже обожаемый курсантами капитан III ранга Василий Гаврилович Петрухин –
