Оставшиеся две недели я тренировалась ходить на каблуках. Получалось плохо, если честно. Мои бедные ноги, привыкшие к удобным ботинкам и кроссовкам, в первый день отказались мне повиноваться, и на каблуках я могла только стоять. И то недолго. Примерно 11 секунд. Самых долгих секунд в моей жизни. Но Дашка была неумолима, и к концу второго дня я уже смогла сделать первый крошечный такой шажочек. Начало было положено, и через две недели я была почти готова выйти в свет.
Все эти дни я встречалась с Нильсом только на работе. По вечерам мы с Дашкой занимались моей персоной, а в выходные он помогал своей матери с организацией праздника. Услышав краем уха пару телефонных разговоров с организаторами, я сделала вывод, что планируется приём, на который не стыдно будет пригласить королеву Англии. Нужно будет заглянуть в список гостей, вдруг придётся учиться делать реверанс?!
И вот наступила та самая суббота. Мы с Нильсом уже почти две недели не ходили на свидания, навёрстывая упущенное во время обеденных перерывов. Никогда еще они не казались мне такими короткими!
С Нильсом мы договорились, что я сама доберусь до ресторана. Гости должны были начать съезжаться после пяти часов вечера. По словам Нильса, всего около тридцати человек – родители, бабушка и дед, тёти-дяди и другие животные. Должен был приехать и отец со своей семьёй. Кроме них, других финских родственников ничто не предвещало, хотя Нильс рассказывал, что у отца многочисленная родня в Финляндии.
К трём часам дня Дашка закончила делать мне причёску: завила крупные локоны и уложила на прямой пробор. Получилось очень даже красиво. На школьном выпускном моя причёска была куда менее эффектной. Вечерний мейк-ап от Дашки меня также не разочаровал. Она очень вдохновилась своей ролью феи-крёстной при Золушке, и теперь её проще было утопить в Неве, чем прекратить эту вакханалию гламура, так что я расслабилась, и даже начала получать удовольствие, глядя на себя в зеркало. На макияж ушёл битый час. Пока Дашка колдовала над моим лицом, припудривала, рисовала стрелки и красила ресницы, Да Винчи мог свою Мону Лизу уже 10 раз нарисовать. Под занавес она сунула мне тюбик помады и разрешила открыть глаза. В зеркале отразилась девушка неземной красоты с огромными как у оленёнка Бэмби глазами. Насыщенная ярко-красная помада завершила образ роковой красавицы. Потом Дашка помогла мне одеться. Платье было подогнано и сидело идеально. Впервые я поняла, что у меня есть фигура. И лицо.
– Кукла наследника Тутти! – ахнула Маринка, случайно оказавшаяся дома (агаааа), увидев результаты Дашкиных трудов. Мама тоже была довольна, она знать не знала, что младшая дочь ну тоже так ничего получилась. Совместными усилиями они засунули меня в куртку, потом в такси, расправили платье, и выдав на дорожку тонну ценных указаний, отпустили на
Таксист высадил меня на территории соснового парка, возле ресторана. Я осмотрелась: здесь время повернуло вспять, удивительная
