тебя семья-то есть?
– Как не быть? И жена, и дочка в наличии.
– Эвакуировались?
– Уехали к родным в Петрозаводск, а его финны захватили. Зря укатили, Архангельск-то устоял. Голодают, наверное. На Белом море круглый год рыбы полно, а в Карелии если охотника в семье нет, то зимовать туго.
– Ступай, я сохраню твою профессиональную тайну. В Карелии речной и озерной рыбы много.
С инструментом строительство пошло споро. У Иллариона появилось несколько бывалых в строительном деле помощников. Вечером командир в прекрасном настроении принимал новую землянку. Была видна рука специалиста, строение просторное, в три наката. Тут на двор въехали четыре сдвоенные подводы с бревнами и вошли пленные советские солдаты, которых привел со своими людьми Великанов. Ковригин, обстукивая накаты землянки, сказал:
– Баня будет попозже, а тут сколотите нары, и будут они жить, – указал он рукой на обессиленных и голодных соотечественников. – Хоть и темнеет, все равно, сводите их к источникам. Надо им малость помыться. Потом ужинаем и всем спать. В семь утра общее построение.
Отряд «Мститель» увеличился на семнадцать человек. Трое из освобожденных великановцами военнопленных были заурядными уголовниками, и в отряд идти отказалось, выбрав вольную жизнь, остальные с радостью влились в ряды борцов с захватчиками. На общем построении командир с каждым из вновь прибывших лично знакомился. Они все оказались бойцами одной стрелковой роты. Кадровых военных не было, мобилизованные, и наспех обученные по курсу молодого бойца, сугубо штатские мужички. Карп решил произнести небольшую речь:
– Задача наша не только гитлеровцам здесь жизни не давать, но и соблюдать правила и устои Советской власти, которую никто не отменял. Не будем взирать на временные неудобства. Красная армия должна знать, что у нее не один, а два тыла, по обе стороны линии фронта. И жители оккупированных территорий должны иметь защиту. Мы обеспечим согражданам такую защиту.
– Так, что особо ничего не изменилось мы, как жили в СССР, так и продолжаем жить. У нас в отряде украинец есть, белорусы, даже азербайджанец имеется, – подержал командира комиссар. – А ты, наверное, узбек? – спросил он у очень маленького росточком человека с узким разрезом глаз, рост которого едва доходил до полутора метра.
– Я бурят.
Сафонов растерялся, он не знал, что такое Бурятия и где она находится, но виду не подал.
– Вот сказал он, у нас даже бурят свой есть. Как зовут?
– Сойжин Табгай.
Михаил Евграфович растерялся еще сильнее.
– Ты точно не узбек?
– Меня все зовут Сашей. Я привык.
– Ты, наверное, охотник, Табгай? – спросил бурята Поликарп.
– У нас дома все промысловики.
– Игнат, – обратился командир уже к старшине, – ну-ка принеси винтовку Мосина и один оптический прицел.
Кравчук обернулся мигом.
– Держи, Саша, будешь у нас снайпером.
Сойжин бережно
