его прекрасную душу, а не обезображенное лицо человека с гримасой смеха. Гуинплен не представляет своей жизни без Деи, она для него все. Две сироты выросли вместе, обрели отца в лице бедняка Урсуса, бродячего шута и мизантропа, который кормит нищих, помогает страждущим, считает, что жизнь – мучение, а смерть – избавление, и, помогая человеку продержаться, он тем самым обрекает его на дальнейшие страдания в жестоком мире. Такой своеобразный мизантроп с чуткой, гуманной душой.
Герои были одной семьей, зарабатывали уличными представлениями, переезжали с места на место и довольствовались тихим счастьем «маленького» человека, пока не всплыла роковая правда и не повлекла за собой цепочку драматических событий…
Алла напряженно следила за сюжетом, не в силах оторваться от книги, уже по ходу прочтения несколько раз поймала себя на мысли, что переоценила свое состояние и не стоило браться за столь эмоционально тяжелое произведение сейчас: это равносильно тому, что поливать ожоги кислотой, но остановиться было нельзя. Гюго увлек, захватил, покорил!
После прочтения остался тяжелый осадок: романист порушил надежды читательницы о счастье полюбившихся героев. На благополучную концовку можно было бы рассчитывать, развивайся события в другое время и в другом месте, но никак не в феодальной Англии семнадцатого века. Историю, особенности общественного строя того времени не исказишь: бедняки имели минимум возможностей и прав, были обречены на унизительное выживание.
Как бы то ни было, каждый находит в произведении что-то «свое», дает субъективную оценку, исходя из личного опыта, и, благодаря Гюго, Алла сделала важные выводы.
«Ну почему в реальной жизни трудно встретить такую любовь, как у Деи с Гуинпленом? Любить сердцем, а не глазами – наивность романтизма или непостижимый идеал реализма? Полюбила бы я Пашку, будь он уродлив? Полюбил бы меня он, будь я слепой? Конечно же, в человеке важна душа, но на первом этапе общения серьезные дефекты внешности отпугнут любого, и чтобы узнать о красоте духовной, нужно перейти к следующему этапу, но до этого может и не дойти, поскольку «встречают (а чаще и провожают) по одежке». Мы оба клюнули на внешность, но полюбил ли Пашка мою душу? Она была пред ним чиста, но он этого не видел, поскольку был зациклен на внешнем, моей растоптанной репутации, о том, как я выгляжу в глазах других. Любил во мне лицо, красивую оболочку, и когда я пала в грязь этим лицом, отвернулся. Нет, он не Гуинплен – да и я не Дея! Раз так, убиваться и не стоит, роман Гюго помог отличить истинное чувство от мнимого. Опять же, легко сказать, труднее подавить свои чувства…»
Алла не могла забыть его в одночасье, и если бы сказала, что забыла, верить этому не стоило… Месяц она приходила в себя, изливала боль в подушку и лишь сейчас стала воспринимать расставание спокойно, как факт, как данность; теперь ее больше беспокоило, где жить, на что существовать. Если Яна и распахнула перед ней двери, то наглеть
