священник сам подошёл и пригласил к аналою, она только помотала головой.
По церкви разливалась тёплая мгла, тёмные силуэты немногочисленных монахинь скользили среди подсвечников и икон в деревянных киотах. Разноцветные лампады мягко подсвечивали лики, женский хор пел по-церковнославянски. Кира не понимала ни слова.
Погас свет, женский голос стал что-то читать. Во тьме храма плавали лишь огоньки лампад, в полной тишине звучал красивый женский голос, разливался сладковатый запах. Пронёсся тихий нежный шорох, похожий на вдох. У ближайшей иконы чуть дрогнули цепи, державшие лампадку, огонёк заплясал, отбрасывая причудливые тени.
Ноги Киры приросли к полу. Лицо на иконе смотрело прямо на неё. Кира через силу сделала шаг в сторону. Взгляд больших тёмных глаз проследил за её движением. Она отступила ещё на шаг. Лицо с иконы по-прежнему смотрело прямо на Киру.
Еле волоча ноги, Кира зашла за большую колонну, икона скрылась из поля зрения. На лбу выступил пот. Подняв голову, встретилась взглядом с другой иконой. Большие сверкающие глаза белобородого старца устремились прямо на Киру. Он как будто собирался что-то сказать.
Кира собралась с силами и выбежала из церкви, громко хлопнув дверью. В лицо летели острые льдинки. Прочь отсюда, куда глаза глядят, лишь бы подальше. Ботинки скользили, длинная юбка намокла и мешала двигаться, платок слетел с головы и исчез в мокром холодном мраке. Ноги намокли по колено. Вокруг виднелись лишь стволы деревьев. Кира отдышалась и обернулась. Вдали расплывались огоньки.
Хотя бы недалеко ушла. Кира прислонилась к дереву. Они ошибаются. Доминика сама виновата в том, что случилось. Здесь не в чем каяться.
Мокрые волосы облепили лицо. Убрать их не получалось, волосы лезли в рот, обдавали шею сырым холодом. Отплёвываясь, Кира резким движением сгребла прядь с лица. Боли не последовало – локон так и остался в руке. Рассмотрев прядь волос, Кира взвизгнула и рванула к монастырю. Но тут же споткнулась, упала, проползла немного, попыталась подняться, опять упала. Руки скользили в жиже, мокрая холодная одежда липла к телу.
Огоньки приближались слишком медленно, ноги то и дело путались в траве, юбка порвалась и хлопала на ветру. Когда в пелене дождя стали проступать очертания построек, в паре метров вдруг вырос тёмный силуэт. Не успев посторониться, Кира налетела прямо на него, вместе они шлёпнулись в жидкую грязь.
Кое-как откатившись в сторону, Кира попыталась подняться. Человек, тихо произнеся что-то женским голосом, тоже встал на ноги.
– Кира, это вы? – спросил женский голос.
– Да, – промямлила Кира.
– Тогда пойдёмте назад, куда же вы убежали.
Кира поплелась вслед за монахиней. В свете фонарей мелькали тени. Навстречу двинулась фигура в длинном одеянии.
– Наконец-то, мы так волновались! – воскликнула Люба. – Куда ты… – Рассмотрев Киру, Люба ахнула. – Идём сушиться.
Вслед за сёстрами Кира поднялась в комнату с койками. Только при ярком свете удалось рассмотреть сбитые в кровь грязные ладони, поцарапанные пальцы, дыры на вымокшей одежде.
– Надо
