сказать.
– Это тайна?
– Люди почему-то склонны слышать не то что говорят, а то, что хотят услышать. И всегда подменяют суть сказанного, облекая ее в какие-то собственные домыслы. Мне это непонятно. Вероятно, это как-то связано с вашей культурой. Скажу по-другому: «не владею этой информацией». Модуль распределения выбрал вас, и это все, что я знаю.
– Чем же я мог так заинтересовать этот ваш модуль. Один из пяти миллиардов, – усмехнулся Евгений.
– Да у вас мания величия, Евгений! Неужели вы думаете, будто столь сложная система отправлена через треть галактики с одной целью – найти одного из пяти миллиардов и оказывать ему содействие в его жизненных неурядицах?
– Я вас об этом не просил, – обиделся Евгений и уставился в пол.
– Ну вот, опять вы неправильно интерпретировали сказанное. Я лишь хотел сказать, что система в состоянии обслуживать сразу двадцать с лишним тысяч человек.
– Не хило! – присвистнул Евгений. – И где же эта ваша система?
– На солнечной орбите между Землей и Марсом. Уже тридцать два года по вашему летоисчислению.
– Значит, вы все-таки изучаете людей, а взамен?
– Предоставляем им посильную помощь.
– В виде вытаскивания машин и доставания коньяка? Эдакое «Бюро добрых услуг»?
– Не совсем, – не уловив иронии, сказал гость. – К примеру, я могу быстро залечить ваши раны на лице.
– Очень был бы вам признателен. Зудят невыносимо!
Евгений ждал, что тот подойдет к нему, достанет какой-нибудь предмет или, на худой конец, начнет производить руками магические пассы, но гость не двигался, только смотрел на него.
И тут Евгений почувствовал на лице тепло, мягкие, ласкающие кожу прикосновения и легкие подергивания мышц, как от электрических разрядов на сеансе электрофореза, только менее чувствительные.
Вскоре все прекратилось.
Евгений ощупал лицо и, сорвавшись с кресла, кинулся в ванную комнату, к зеркалу.
От царапин остались тонкие рубчики, покраснения и отеков не было и в помине. К тому же боли и зуда он больше не ощущал.
Не веря своим глазам, он долго разглядывал себя в зеркале, потом вернулся в комнату.
– Ну вы даете! А можно, чтобы шрамов вообще не было?
– Можно, но не сразу. Иначе их быстрое исчезновение может вызвать недопонимание у окружающих.
– Да, вы правы, – согласился Евгений. – Но как вы это сделали?
– Вы не поймете.
– Почему? – но спохватился и, опередив гостя, сам ответил на свой вопрос: – Понял, понял. Не потому, что тупой, а потому что просто не пойму. А машину можете? Новую?
– Нет, – отрезал гость.
– Пусть старую, но не развалюху, – с надеждой в голосе продолжал клянчить Евгений.
– Нет, – вновь последовал тот же ответ. – Машина однозначно вызовет ненужное внимание к вашей персоне: откуда взялась, на какие деньги приобретена, почему
