через дорогу напротив было страшным – черные руины и груды камня. Японцы ушли быстро и четко. Поговаривали потом, что обходил их караул русские дома – кого-то искали, но арестовывать уже было некого. Ивана Яковлевича тоже не тронули, а может, не нашли.
Через несколько дней пришли русские. Красная армия прошла через деревню и ушла дальше на восток. Ребятня высыпала встречать танки, и девочки кидали цветы улыбающимся молодым парням в шлемах. Один танк остановился в начале улицы, и его сразу окружили дети от малых до больших. Детей в Драгоценке было много. На башню вылезли солдаты – совсем еще мальчишки с чубами, такими же, как у окруживших их пацанов. Солдатикам было интересно, почему вдруг у китайцев белые европейские лица у детей. Слышно было, как они перешептывались между собой, не зная, как обратиться к местным. «Слышь, они вроде по-русски шпрехают, наши что ли?..» И тем и другим хотелось заговорить, но почему-то никто не решался. Первой вступила в переговоры моя мама – она в свои одиннадцать лет слыла заводилой. Солдатики охотно общались и оказались обыкновенными ребятами, они все вместе смеялись и уже не чувствовали, что чем-то отличаются друг от друга.
Деревенским ребятишкам очень хотелось чем-нибудь угостить симпатичных молодых парней, и мама предложила сбегать по домам и собрать, что можно из еды солдатам. Взрослые сначала испугались за детей, запретили было из дома выходить, но потом все-таки дали молока, свежего хлеба, яиц. Скоро у танка уже было полно народу, и солдат завалили угощениями. Смех и веселье захватили всех, и несколько взрослых тоже подтянулись к компании. Солдат расспрашивали, откуда они, что там в Советской России происходит и как люди живут. Спрашивали осторожно, боясь что-нибудь не то сказать, да и солдатики отвечали с осторожностью, не совсем еще понимая, с кем тут встретились. Танкисты где-то успели нарвать полную пилотку черемухи и теперь в свою очередь угощали местную детвору.
Мама навсегда запомнила тот день – 10 августа 1945 года.
Варежки
История третья
Где-то далеко в России гремела война, скупые и противоречивые сведения иногда доходили оттуда, но взрослые сами не знали, что думать, потому и детям не знали, что рассказать. А в Китае хозяйничали японцы. Зима в Трехречье стояла серьезная, сибирская. Дедушка мой – Иван Иванович, мамин отец, работал тогда счетоводом на строительстве железной дороги в тайге. Дорогу строили японцы. Ко всему, особенно к работе, японцы относились строго – во всем был порядок и жесткий контроль. Строительный участок был от Драгоценки далеко. Работники там и жили на месте, а выбраться домой удавалось редко. Однажды Ивана Ивановича отпустили к семье на один день. Надо было несколько десятков километров проехать по новой железной дороге, а потом еще с десяток верст от полустанка добираться до своего села пешком. Путь долгий, не простой. Лишь в уже наступившие ранние декабрьские сумерки он появился в доме, замерзший и уставший.
Тогда маму потрясло, что ее отец пришел домой без рукавиц
