он уже под утро, после того, как отдежурил свой час у печки и лег на новое место с краю. Юрка не ожидал, что спросят его мнение. Оказалось, что теперь именно от него и зависело, пойдет ли с ними дальше Вера.
– Я не знаю, вообще-то.
– Ну вот еще один уклонист. Давай, парень, определяйся. В походах приходится решения принимать, иначе из тебя ничего путного не выйдет.
– Наверное, тогда все-таки лучше ее вернуть. Тяжело будет еще восемь дней с таким ботинком…
– Ну что ж? Тогда будем считать, что большинством решение принято. Снимаем. Антон, возьмешь Верин рюкзак, она – твой с самым необходимым. Проводишь ее на вокзал в Миас, дальше она сама, а ты к концу дня налегке по лыжне нас нагонишь. Сегодня далеко не уйдем.
Когда Юрка выбрался последним из палатки, он увидел, как все три девушки стояли в стороне от костра. Вера и Альфия, обнявшись, плакали, а Машка стояла с ними рядом и сердито посмотрела на него, Юрку. Бурав с Антоном что-то обсуждали у костра, остальные были заняты сборами. Из котла для чая уже вовсю валил пар, а каша была накрыта крышкой. Хотелось есть. Мороз за ночь усилился и быстро вытянул все тепло из-под сразу вставшей колом анораки. Юрка чувствовал себя виноватым. Теперь он жалел, что высказался за уход Веры, но было поздно что-то менять. После завтрака стали укладывать рюкзаки. Все происходило молча. Костя с Макаром складывали палатку. Дело это было непростое: палатка за ночь покрылась ледяной коркой, и теперь ее приходилось долбить, чтобы сложить в несколько раз и стянуть чехлом с ремнями, как у рюкзака. Палатку нес самый крепкий из них – Макар. Как только палатка была упакована, Антон с Костей повесили ее ему на плечи. Макар слегка пошатнулся на лыжах, но устоял и скоро, не дожидаясь других, пошел в глубь леса. Остальные еще с полчаса собирали свои рюкзаки и потом догоняли медленно идущего Макара. Антон с Верой проводили всех и тогда сами встали на лыжи.
Вечером, когда уже начинало темнеть, но еще была различима лыжня, на их новую стоянку пришел Макар. От него валил пар, словно он только что вышел из бани. Над палаткой стоял столб дыма от печки, в котлах закипала вода, и вся их группа потихоньку подтягивалась к костру, чтобы потом, когда сварится ужин, можно было уже окончательно на ночь уйти в теплую палатку и там снять с себя лишнее. Макар курил свою трубку, Костя дымил сигаретой и в свете костра что-то чинил в креплении лыжи, остальные стояли вокруг костра и смотрели на пламя.
Перед тем как уйти в палатку, когда они остались у костра вдвоем, Юрка вдруг спросил Бурава:
– Скажи, Бурав, а Вера правда же не смогла бы с нами идти дальше?
– Да почему? Куда бы она делась, дошла бы, конечно… – он негромко рассмеялся.
Этот смех и пренебрежительное «дошла бы…» еще долго звучали в ушах Юрки и не давали ему заснуть. Хотя в спальнике было тепло, уютно, а лапник под ним был мягким, как перина на кровати в бабушкином доме. Дежурный Костя приоткрыл дверцу у печки и пускал туда сигаретный дым тонкой струйкой, думая, что никто не заметит, что он закурил
