и что делать будем? – Бурав передал ботинок по кругу, чтобы все увидели глубину проблемы. – Она не сможет теперь маршрут пройти.
– Да уж, серьезно скрючило, – Костя почесал курчаво-лохматую голову и передал ботинок дальше.
– Может, отремонтируем, а, ребят? – Альфия чуть не плакала. Она переживала за других больше, чем за себя.
– Вер, ты попробуй надеть его. Может, и не так страшно, – Макар был самым спокойным. С ним считались, и иногда казалось, что это он, а не Бурав, руководитель группы.
– Да какое там… – Бурав – Вовка Бураев, разозлился еще больше.
– Надевай, – Антон протянул ботинок Вере. Он из всех был самым опытным, хотя никогда не высовывался и редко вообще что-нибудь говорил.
Вера взяла ботинок и, вконец смущенная вниманием к тому, как она будет обуваться, стала его натягивать на шерстяной носок. Альфия и Машка стали ей помогать. Ботинок не лез. Кое-как его натянули на тонкий носок, без шерстяного. Видно было, что Вере ботинок тесен, но она старалась справиться с эмоциями.
– Нормально.
– Встань на него.
– Подметку можно парой стежков по канту прошить, а кожа чуть подмокнет и растянется, мерзнуть только будет, – Костя был ответственным за ремонт снаряжения.
– И что, она босиком в двадцатиградусный мороз будет идти? Кто отвечать за это потом будет? – Бурав злился все больше.
– Вова, я правда смогу идти, – в голосе Веры прозвучала твердость. – А на остановках буду разуваться и ногу греть. Можно еще поверх ботинка в бахилы чем-нибудь его утеплить. Не переживайте вы за меня. Сама виновата…
– Раньше думать надо было. А теперь я тебя должен с маршрута снять. – Бурав, похоже, не ожидал от себя такой решимости. Все замолчали и смотрели на него.
– Ну знаешь что, Бурав? Ты последний, между прочим, у печки дежурил, мог бы и подвинуть ботинок в сторону, раз увидел, – Машка встала, насколько ей это позволяла высота палатки, и нависла над их руководителем, грозная и большая.
– Если бы увидел, убрал бы. Я еще и виноват?
– Да никто тебя, Бурав, не винит. Но думать надо и решать быстрее. Может, и ничего страшного, дойдет Вера, – в голосе Макара уверенности не было.
– Ладно, раз вы считаете, что я решение неправильное принимаю, что… Давайте тогда пусть все выскажутся и будем голосовать. Антон?
– Наверное, Бурав прав, лучше Вере вернуться.
– Костя? – Бурав после поддержки Антона, на которую не очень рассчитывал, стал решительней.
– Я думаю, что пусть Вера сама решит, сможет ли она идти.
– Это не ответ. Ты «за» или «против»?
– Воздержусь. Чего ты наезжаешь, Бурав? Не обязан я такое решение принимать. Ты начальник, ты и решай, а лучше пусть Вера сама…
– Я решение приму, когда всех выслушаю, – Бурав немного унял начальственный
