у меня тут речь не о бусиках, а о самом для меня дорогом человеке, которого уже нет на свете, об Андрюшином дедушке, и я пишу о нем, чтобы эти воспоминания не умерли вместе со мной. Вот ты подрастешь и почитаешь, правда?
Я пообещала прочитать, как только научусь, а старушка снова унеслась далеко в прошлое, и глаза ее светились, как у молодой девушки.
В следующей квартире жила мама Юльки, и я любила смотреть, как она вертится перед зеркалом, красит волосы и все, что у нее на лице, напевая при этом «Шумел камыш, деревья гнулись», и подмигивает мне накрашенным глазом. А потом приходил с работы Юлькин папа и кружил хохочущую Юлькину маму по всей квартире. Я сделала себе пометку на будущее – обязательно буду краситься вся с ног до головы, пусть и меня кружат. А пока надо потренироваться, акварельные краски у меня есть, если что возьму у мамы на трюмо, у нее там целая коробка разных тюбиков и кисточек – специально, чтобы красить женщин.
В третьей квартире жил какой-то старый военный чин, который делал рыбок из капельниц и иногда дарил мне. Еще недавно мне открывала дверь его жена, а сейчас он был совсем один со своими капельницами, которых у него было очень много. Почему-то он называл меня матерью, хотя я точно знаю, что он никак не мог являться моим сыном, будучи лет на шестьдесят старше. Встречая меня, он всегда радовался:
– Ну что, мать, как жизнь молодая?
Я все ему рассказывала: что в саду сплошные дрязги и интриги, а Танька с Денькой решили пожениться, но им не разрешают до совершеннолетия, и они играют в жен и мужей и хотят, чтобы я была их дочкой, а я никак не могу – потому что на прошлой неделе сама собиралась пожениться с Денькой.
Старый военный очень внимательно меня слушал, ни разу не улыбнувшись, а потом вздыхал и произносил:
– Да, мать, такая она, любовь-морковь, – и дарил мне рыбку.
В соседней с ним квартире жила тетя Лариса. Она все время играла на гитаре и пела песни про любовь. Благодаря ей я познакомилась с репертуаром певцов всех времен и народов. Как-то я спросила тетю Ларису:
– А песни не про любовь бывают?
Она замолкла и уставилась на меня, как будто впервые увидела. А потом пропела:
– Только любовь правааа.
Я поняла, что говорить она не умеет и изъясняется только песнями, и сидела слушала дальше.
Рядом жили муж с женой, которые тоже не умели говорить, и постоянно ругались. Мне всегда было интересно наблюдать, как они, угощая меня каким-нибудь яблоком, начинают ссорится из-за всего, живописуя мне недостатки друг друга. Мне нравилось смотреть на эту картину, потому что я знала – когда кого-то из них не было дома, то по одиночке они грустили и рассказывали мне, как они познакомились и какой хороший у них супруг(а) и как тошно, когда этой заразы нет дома. Я понимающе кивала, – как же, знаю-знаю, у нас в саду все точно так же.
Потом я шла домой. Мама, взглянув на меня, интересовалась – не надоела ли я еще соседям, и что у них происходит. Я безнадежно махала рукой – у них происходит любовь и
