если же первым там окажется твой драгоценный граф?
Я вздрогнул. По спине пробежал холодок, а в горле мгновенно пересохло.
– Вы… не посмеете!
– Отчего же? Твой сеньор тоже провинился, поэтому плаха будет сложена и для него. Но ты можешь изменить свою судьбу.
Я непонимающе взглянул на графа. И тут лицо мужчины исказилось какой-то совершенно дикой улыбкой, а в глазах снова проснулась жажда.
– Жаль, что пропадает такой талант… Ведь ты мог значительно укрепить наши войска и выиграть сотни сражений. Вся Франция, да что там, весь мир узнал бы мальчика из маленького города Амьена! Тебя бы приняли в королевскую армию, также тебе и твоей семье предоставили бы лучший дом! Ты бы жил в достатке!
– Что…
– Разве ты не почувствовал дух войны во время игры в шахматы? Не увидел настоящее поле боя? Ты был рожден для великих дел, Петр, и я помогу тебе достичь своих целей и прославить нашу страну.
– А… монсеньор? – слабым голосом спросил я.
– Этот мальчишка? Оставь его! Он уже ничего не сможет. В нем нет потенциала. Он ничто, щенок, случайно переживший смерть своих родителей, таких же собак!..
– Не смей…
– Что?
– Не смей так говорить о монсеньоре! – вскрикнул я и плюнул в лицо графу.
Граф Фландрский был очень изумлен таким поведением приговоренного к казни, по крайней мере я надеюсь на это. Он осторожно вытерся, а затем снова взглянул на меня своим ледяным взглядом.
– Увидите его в конюшню и там устройте порку. Бейте, не жалея сил, но не вздумайте его убить! Он нам еще пригодится.
Глава 4. Об ангеле
У добрых людей холодные руки
Свист…
Такой быстрый и громкий. Свист, предвещающий адскую боль. Именно такой свист я слышал на протяжении четверти часа. Первое время я сопротивлялся и пытался не вскрикнуть, но через десяток ударов уже не контролировал себя. Слезы лились из моих глаз сплошным потоком, а всхлипы и крики отчаяния должен был слышать весь дворец.
Свист.
Боль.
Крик.
И так по кругу. Я сбился со счету на пятидесятом ударе. Все мое тело жгло, и я чувствовал теплую кровь на груди. Глаза почти ничего не видели. Конюх не рассчитал удар и случайно, а может и нарочно, скользнул мне по глазам. Не хочу поднимать веки… За ними боль.
Свист!
Удар!
Снова свист!
Я сорвал голос и стал лишь жалобно хрипеть. Слышу храп Черта и тяжелое дыхание конюха. После приказа графа меня отвели прямо в стойло к Черту, дабы нам никто не мог помешать. Камизу с меня сорвали и начали наказывать.
Свист!
Удар!
Свист! Свист! Свист!
– Ох и не повезло тебе, мальчишка, нашего сеньора оскорблять.
Свист!
Крик…
– Это научит тебя хорошим манерам.
Прошу…
