долго ты будешь там стоять, дьявольское отродье? – обернувшись и недовольно глядя на меня, произнес Вэйд.
Я сорвался с места и на моем лице расползлась какая-то странная и неоправданная улыбка. Проклятие, как же я ошибался! Монсеньор действительно заботится о нас. Он великий человек! Как я рад, что моя жизнь будет принадлежать ему.
Но… Неужели мое плохое предчувствие впервые обмануло меня?
Глава 2. О воле Вэйланда фон Ребеля
– Монсеньор! Можете… Позволить мне слезть с этого демонического создания?
– Конечно нет, Петр! Дьявольское отродье, что за глупые вопросы ты задаешь?
– Монсеньор… Это не я дьявольское отродье… Это он! – жалостливо проговорил я, указывая на вороного жеребца под собой.
Ох, хоть бы могила забрала эту нечисть! Не успел я проехать и мили, как этот зверь с черной, как смоль, гривой решил проверить меня на крепость духа и сердца. И за что мне это? За то, что я всего лишь смиренный крестьянин, случайно оказавшийся в седле?
Жеребец, будто услышав мои мысли, тряхнул гривой и дико заржал, вставая на дыбы. Мое сердце, в который уже раз, сжалось и упало куда-то в район пяток. Я обхватил руками шею коня и попытался тяжестью своего тела придавить его, но тот был в несколько раз сильнее меня, поэтому на все мои потуги даже внимания не обратил! Да чтоб тебя саранча сожрала, чертово создание!
– Петр, дьявольское отродье, что ты там так долго возишься? Мы сейчас потеряем из виду наших… гм… спутников!
А между делом в голове моего четвероногого мучителя, по всей видимости, зародился некий план… Проклятие, у меня плохое предчувствие… Конь снова встал на все копыта, а затем, шумно выдохнув, с новой силой заржал и, лягнув задними ногами, помчался вперед. Легкая рысца быстро сменилась на дикий галоп, а я, в первый раз в своей жизни оказавшись в седле, вцепился в его проклятую гриву и повис у жеребца на шее.
Господь Бог, спаси меня!
Мы с моим мучителем быстро смогли догнать Вэйланда и оставить его далеко позади, однако это меня ничуть не радует! Хотя бы потому что впереди уже виднелись наш конвой, а как остановить этого черта, я не знаю!
Мгновение – и прямо передо мной сверкнула железная сбруя вороного коня…
Удар!
Я вылетел из седла.
Шлеп!
Больно… И мокро… Кажется, я снова угодил в лужу. Когда смог, наконец, остановиться, я болезненно скривился и повалился на бок. Больно… Рука… болит. Вся одежда, сшитая моей матерью, была запачкана грязью. Где-то поблизости послышался смех. Я все еще лежал в грязи, не в силах сдержать дрожь.
Чертов конь не знает, что такое повиновение, так почему именно меня посадили на этого монстра? Я же попросил лошадь поспокойней, неужели крестьяне даже на это право не имеют?
– Эй! Что ты себе позволяешь с моим слугой? – крикнул Вэйланд, подъезжая к нашему маленькому отряду.
– Злостного
