посещения вашего коллеги наша приятельница умерла!
– Ты слишком много болтаешь! – огрызнулся Уилсон.
– А у тебя слишком жирное пузо! – ответила я.
– Ну ладно, – прорычал Уилсон. – Ты не так запоешь, когда сюда нагрянет полиция. Иди, налей ему воды. Где кухня?
– Рядом. Если я оставлю дверь открытой, вы отсюда увидите, что я делаю. Идет?
Он что-то проворчал и нехотя вышел в коридор, откуда видны были и гостиная, и дверь кухни. Я вошла в кухню и включила воду. Заодно попила сама, хотя все время спиной чувствовала злобный взгляд Уилсона. Потом я налила в стакан воды для Нева и вернулась в гостиную.
– Спасибо, Фран! – сказал он и стал пить мелкими глотками. Потом прошептал: – Фран, ты ведь меня не бросишь? Не думаю, что мне удастся в одиночку управиться с полицией!
Я снова улыбнулась. Неву придется как-то управляться в одиночку, потому что полицейские допрашивают каждого в отдельности.
Откровенно говоря, я в жизни не видела сразу столько представителей закона – тем более в одном доме. Они прихватили с собой всевозможное снаряжение, прожекторы, фотоаппараты и всякую всячину. Мне даже было бы интересно наблюдать за ними, не находись мы в центре событий.
Прибыл некий сержант уголовного розыска по фамилии Парри. Его рыжеватые волосы были стрижены ежиком. Проницательные ярко-голубые глаза, на мой взгляд, были слишком близко посажены. Бровей у него почти не было; возможно, в качестве компенсации он решил отпустить усы. Правда, пока его усилия особым успехом не увенчались. Над верхней губой торчали неровные пучки волос, различной густоты и оттенка, как будто Парри страдал чесоткой. Разговаривал он язвительно и, очевидно, не верил ни единому слову из тех, что мы произнесли.
– Итак, что тут у вас произошло? – Сержант Парри достал записную книжку и с усталым видом принялся листать ее.
Мы ответили, что не знаем.
– Не пудрите мне мозги. И не тратьте напрасно драгоценное время – ни мое, ни ваше, ни инспектора. Знаете, во сколько обходится налогоплательщикам расследование тяжкого преступления? Хотя нет, откуда же вам это знать! Ведь вы-то налогов не платите. Вы же халявщики, живете за счет честных граждан. Ладно, выкладывайте все как есть.
Ну что можно ответить на такие слова? Мы дружно промолчали.
– В чем дело? – нахмурился сержант. – Кто-то сказал, что вы имеете право хранить молчание? А может, вам есть что скрывать?
– Нет, – ответила я, стараясь сохранять выдержку. – Мы ведь уже сказали: мы не знаем, что случилось.
Сержант вздохнул:
– Слушайте, я ведь все знаю! Вы решили поиграть, только все кончилось плохо. Может быть, заключили идиотское пари… А потом вы до смерти перепугались. Или обкурились до потери сознания? Ну, как? И то и другое? Имейте в виду, произведут вскрытие. Мы выясним, какую именно дрянь вы принимали. Все будет гораздо легче, если вы признаетесь
