меня ледяной улыбкой. Уголки ее рта дернулись кверху, но губы оставались плотно сжатыми. Ее гримаса больше напоминала улыбку мертвеца; я невольно подумала о Терри.
Состояние Нева меня тревожило. Должно быть, он в самом деле испугался, что снова сломается, иначе не попросил бы позвать их семейного адвоката. Ведь не мог же он не понимать: первым делом этот орел юриспруденции позвонит его родителям и скажет, что Нев в беде. Не успеет он оглянуться, как его родители примчатся в Лондон из своей чеширской глуши.
С другой стороны, мне стало легче оттого, что есть кому защитить интересы Нева. Но его поступок лишь вызвал еще большие подозрения у полиции. Отстаивать наши с Фитилем интересы было некому. Впрочем, возможно, нам повезло больше, чем Неву. Мне как-то посчастливилось лицезреть его папашу; если бы я попала в беду, то его захотела бы увидеть рядом с собой в последнюю очередь. Папаша Нева из тех, кто всегда готов поучать, что тебе надо делать, даже если любой идиот понимает: сделать то, что он велит, ты не в состоянии. Когда у Нева случилось нервное расстройство, отец стоял над ним и бубнил, чтобы тот взял себя в руки! Спрашивается, какой от него прок?
– Почему, когда вы вернулись домой и, по вашим словам, жарили сосиски, никто из вас не поднялся наверх и не спросил у Терезы, не хочет ли она присоединиться к вам? Разве обычно вы питались не вместе?
Не знаю, зачем ей понадобилось столько раз повторять одно и то же, причем каждый раз по-разному. Либо она туго соображала, либо надеялась, что рано или поздно я начну сама себе противоречить.
Я в энный раз повторила:
– Ведь я уже рассказывала, что мы с Невом обедали. К тому же Нев вегетарианец. Можете проверить все, что я сказала. Не знаю, чем занималась Терри после того, как мы с ней расстались в понедельник. Мы не поднялись к ней в комнату, когда пришли, потому что думали, что ее нет дома и она вернется позже. А еще напоминаю: Терри с нами не откровенничала, не делилась своими тайнами. Она куда-то уходила, а чем занималась – не знаю.
– Так почему вы поднялись к ней сегодня утром? Может быть, что-нибудь навело вас на подозрения?
– Нет! Мы решили, что она ушла насовсем… и решили проверить.
Я тут же пожалела, что выпалила такую неудачную фразу. Бедная Терри действительно ушла насовсем. И – вот ведь характер! – ухитрилась создать всем остальным массу проблем даже своей смертью!
Образ Терри то и дело возвращался ко мне, хотя я и пыталась его отогнать. Висящее тело как будто находилось в одной комнате с нами. Черно-багровое лицо, утратившее сходство с лицом живой Терри… Ее изящные черты были изуродованы, раздуты. Она показывала нам распухший язык, словно по-детски издевалась.
Морган как будто прочитала мои мысли:
– Франческа, когда вы нашли мисс Монктон, вы обратили внимание на кровоподтеки?
Набат забил в моей голове еще громче. Все видимые участки кожи Терри были в розовато-лиловых и серых пятнах; правда, врач на вскрытии имел возможность взглянуть на них поближе. Времени прошло
