отстукивал кулаками по его броне. Глядя на это, полковник усмехнулся.
– Но следующая партия, что отправиться на базу «Галилей» не будет менять командира за неделю до отправки.
Лейтенант Билл, услышав это, перестал стучать по катафракту кулаком, сплюнул на пол и ушёл, скрывшись в темноте ангара среди боевой техники.
– Хочу отметить полковник Маннергейм, что поведение данного офицера считаю возмутительным, – раздражённо бросил Сорос, видимо принял этот плевок на свой счёт.
– А что будет с ранеными солдатами? – Ника тоже была здесь, она не решалась вести съёмку, понимая тяжесть ситуации.
– Если из нельзя вылечить, будут деактивированы, – в голосе Сороса я учуял особые нотки, словно ему нравилось распоряжаться чужими жизнями, хоть и созданных искусственным путём.
– Разве так можно? – прошептала Ника.
– Не нам это решать. А если вы считаете подобные действия слишком жестокими, то вам стоит задуматься над тем, лететь ли с нами на «Севастополь». Вот за оставшиеся два дня и поразмышляйте над этим, – сухо отрезал полковник. – Сорос, я жду замену завтра. Вы свободны лейтенант Ямамото.
Ямамото вместо того, чтобы отдать честь, поклонился вслед уходящему полковнику и Соросу. А Ника с жалостью в глазах смотрела на нас. И её взгляд остановился на мне, именно что остановился. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, я увидел эти чистые зеленые глаза. А затем она неожиданно покраснела и отвернув взгляд, поспешила прочь.
Ямамото повернула к нам – Отряд, у вас два часа на физический отдых, – он старался держаться как командир. Однако чуть подрагивающие руки выдавали в нём неумение достойно держаться при данных обстоятельствах.
Через два часа мы отправились в учебную боевую часть, где до отбоя занимались на тренажёрах. Лейтенант Ямамото не спеша прохаживался, следя за нами и полностью игнорируя любопытные взгляды технического персонала и их перешёптывания за своей спиной, который всякий раз замолкая, когда Ямамото подходил слишком близко.
***
На следующий день в столовой нас было уже ровно сто солдат. Сто одинаковых лиц, с одинаковыми рефлексами и инстинктами. Мы как всегда молчали, техники по обычаю шумели во всё горло. Удивительно, но сотрудников AIO вечно караулившие нас, сегодня не было. Может оттого техники и вели себя столь вольготно. Они развалились на свободных столиках и шумно обсуждали последние новости.
– Слышали, что с этими случилось? – долговязый парень в чёрном комбинезоне, местами тот небрежно заштопан, а на поясе тускло поблёскивали металлические побрякушки, может инструменты, кивнул в нашу сторону.
– Да, да.
– И угораздило их командира сунуться на учения, да ещё сам себе их выдумал, – чернобородый поскрёб щеку. – Пять трупов, да ещё перед отправкой. Я слышал, Маннергейм на стену лез.
– Полезешь. Говорят, по роботом лупили разрывными?
– Чего? –
