эта действительность – индивидуально существующий нейрон, который после того, как ты уйдешь отсюда, продолжит свое существование?
Врач, которого нет.
Его жена сказала:
– Столько всего вдруг захотелось сделать. Купить новую машину, решиться на ремонт в квартире, съездить на дачу и посадить маленькое дерево, чтобы оно росло…
Жена, которой нет…
В мире, которого нет…
Лишь прямая линия биения сердца…
История четырнадцатая. Живые конечности
– Я веду свои шхуны в гавань. Туда, где псы вступят на берег и начнут новую жизнь… – он был солдатом, но все называли его Певец. – Кровавое море глотает людей, бегущих на сушу, но там их глотает земля. Другой судьбы нет…
Грузовик остановился. Ветер стучался в брезентовый кузов. Певец фальшиво затянул последнюю строчку полюбившейся ему песни.
– Да заткнись ты! – рявкнул на него Кэп и сплюнул себе под ноги. – Скулишь, словно о доме мечтаешь, где тебя жена с детьми ждет.
– Может, и мечтаю.
– Нет у нас дома!
– Но ведь был же когда-то…
Они замолчали. Грузовик снова зарычал, подпрыгивая на разбитой дороге.
– Устал я, Кэп. – Певец слушал, как завывает ветер.
Ни родных, ни близких. Лишь затертая фотография рыжеволосой девушки, которую он хранил потому, что она изредка писала ему и можно было посмеяться над этими письмами в сугубо мужской компании, смакуя те или иные интимные подробности. Да и другие попросту не давали фотографий. Жизнь – сложная штука. Слишком сложная…
Певец пошевелил связанными за спиной руками.
– Другой судьбы нет… – снова затянул он свою песню. – Солнце садится и встает, а мы по-прежнему не знаем, где обретем покой…
Хирург. Ему сказали, что его нового подопытного зовут Певец. Человек. У его предшественников не было имен. Шимпанзе № 1. Шимпанзе № 2. Шимпанзе № 3…
– Не волнуйся, сынок! – сказал он Певцу. – С тобой все будет в порядке.
Певец не поверил. Его тело было крепко привязано к хирургическому столу.
– Какого черта? – насторожился он, увидев, как ассистент передал хирургу пилу. – Что вы хотите сделать? – Певец извивался, пытаясь освободиться. – Вы не посмеете… Нет…
Хирург провел черту в предполагаемом месте ампутации – правая рука, чуть выше локтя.
– Не надо, прошу вас! – заскулил Певец – скорее от безысходности, чем от страха. – Ну не надо!.. Ну почему же?.. Господи, прошу… Нет…
Руки хирурга напряглись.
– Дайте мне хотя бы наркоз! – заорал Певец, и дальше уже боль сдавила ему горло…
Хирург оставил лаборантов обрабатывать культю. Его эксперименты. Они звали его.
Он открыл дверь с табличкой «Подопытные животные». Приматы. Их держали в стальных клетках. Некоторые были подвешены на ремнях. Их способность к передвижению была полностью утрачена из-за отсутствия конечностей. Другие ковыляли на уродливых лапах.
