обратился к взволнованной Мины с просьбой подробно рассказать про ту страшную ночь.
– Ну что?! Что с ней?! – кинулись мы к Ван Хельсингу, когда он, ободряюще улыбнувшись Мине и погладив по голове стонущую Люси, вышел из комнаты.
– Во всём виноват вампир! – излишне резким для своего водевильного образа тоном ответил профессор.
19.Разъяснения Ван Хельсинга
Услышав непонятное слово, мы немедленно потребовали объяснений.
– Говоря о вампирах, мы вынуждены опираться скорее на суеверия и слухи, нежели на строгие научные знания, – с важным видом начал Ван Хельсинг. – Впрочем, разве не являются они одним из старейших путей познания мира? Итак, представьте себе существо с человеческим лицом и телом, но по сути и смыслу своего существования являющегося огромной кровососущей пиявкой.
Я бросил торжественный взгляд на доктора Сьюарда, но тот сделал вид, что внимательно слушает профессора и даже делает какие-то записи в блокноте.
– Подобное существо обладает многими удивительными свойствами, – продолжал Ван Хельсинг. – Оно практически неуязвимо, не боится ни яда, ни клинка, ни пули. Никакие, даже самые страшные болезни не могут причинить ему ни малейшего вреда. Скажу больше – оно способно возвращать себе молодость и жить сто, двести, триста лет! Что же касается пищи, то существо не нуждается ни в чём, кроме живой человеческой крови. Имя ему – вампир!
– Вы хотите сказать… – пробормотал лорд Артур, – что подобное существо напало на Люси?
– Вне всякого сомнения! Первый признак – внезапная и значительная потеря крови. Второй – укус на шее в виде двух проколов.
– Дружище Джонатан! – схватил меня за руку Квинси Моррис. – Как зовут того чокнутого графа, которого вы перетащили в Лондон… Дракулис? Дракулинский? Дракулаускас?
– Дракула… – уточнил я.
– Ваша взяла, пусть будет Дракула! – Квинси Моррис попытался похлопать меня по плечу, но я, памятуя печальную участь вставной челюсти доктора Сьюарда, ловко увернулся. – Получается, что он тоже вампир?
Тут пришёл черёд Ван Хельсинга потребовать объяснений, и я наконец-то смог подробно и обстоятельно рассказать обо всём случившемся со мной в Трансильвании. На этот раз все, включая скептика и гордеца Сьюарда, слушали меня с полным вниманием.
– Вы тонкий наблюдатель, мистер Харкер! – похвалил меня Ван Хельсинг. – Вампир действительно не отражается в зеркале, имеет неприятный запах, обусловленный рационом питания, и способен на самые разные фокусы вроде исчезновения из плаща. Он может привлекать на свою сторону волков и в некоторых случаях даже принимать их образ. Что же касается ваших ночных бдений, то причина проста: вампир – порождение ночи. Как и прочая нечисть, он теряет силу с восходом солнца…
На этом интересном месте наш разговор был прерван Миной – она принесла поднос с чаем и большую миску свежих плюшек, щедро посыпанных
