взглядом длинного бармена мигнул и послушно забубнил – сначала тихонько, а потом погромче. Рыжий книгочей резко поднял голову от книжки.
– …зима. Несмотря на беспрецедентное похолодание, городу в ближайшие часы грозит наводнение…
Рыжий бесшумно поднялся и тоже уставился в телевизор.
– …коммуникации и электроэнергия. Аэропорт «Пулково» закрыт… Железнодорожное сообщение…
– Нет, ты видел?! – пробормотал Богданович. – Это что, их за сегодня так скрутило? За один день?! Куда храни… куда все смотрели?!
– «Пулково» закрыли и поезда не ходят, – очень тихо отозвался рыжий студент. – Туда ж не попасть теперь…
– Фробениус умеет, – лаконично сообщил бармен. – Скоро зайдет.
Пан Лисовски за кактусом повертел в руках листок с какой-то сложной схемой и с усмешечкой показал его дипломантке вверх ногами. Та ахнула и застрочила в блокноте, то и дело кивая. Лисовски удовлетворенно усмехнулся, отчего крошки на скатерти тут же сложились в длинную формулу. Дипломантка покрылась испариной, склонилась над столом и стала списывать. Уши у нее заалели.
– …музыкальный фестиваль. Всемирно известный музыкант, композитор и меценат, который родился и вырос в этом городе… – гнул свое телевизор. Бармен поднял бровь. Телевизор покорно показал крупный план – элегантного господина в темных очках. На губах у него играла сдержанная, корректная улыбка человека, привыкшего к вниманию журналистов.
– Богданович, – рыжий студент забарабанил по стойке, как по клавиатуре. – Это он.
Бармен вгляделся в экран и скривился.
– А я его тоже знаю, – заключил он, прищурив желтые ягуарьи глаза. – Это же Алоис Притценау. Только ему сейчас должно быть лет на сто больше. Ну-ка, ну-ка…
За спиной господина в темных очках по экрану проплыли купола и шпили над серой рекой. Телевизор затарахтел взахлеб:
– …связан не только с проведением фестиваля молодых исполнителей, но и с предстоящей маэстро серьезной операцией по коррекции зрения.
– А, так вот почему очки. Ловко придумано, не подкопаешься, – Богданович посмотрел очередной бокал на свет, исходивший от экрана, подышал на стекло, протер… – Очень, очень интере-есно…
– Вам интересно, а мне… – Инго выключил сердито скрипнувший ноутбук, запихнул в сумку и, подумав, сунул было Богдановичу. Но в последний момент спохватился, хлопнул себя по лбу, вытащил из сумки какую-то книжку в белоснежной обложке и осторожно переложил в карман куртки. – Я позвоню, ладно?
Король застегнул карман на молнию, придвинул к себе старинный черный с бронзой телефон и стал накручивать диск. Пару раз он сбился. Малахитовая Джабба приоткрыла один круглый меланхоличный глаз и задремала снова. Шумят двуногие…
Инго пережидал длинные гудки, прикусив губу и невидяще глядя на стену.
– Уф, лисенок, – с облегчением вздохнул
