и травинки, направляя на них солнечный луч, либо поджаривали муравьев. На лицевой стороне бумажки было всего лишь одно слово из четырех букв. На обратной стороне очень мелко был написан какой-то текст, но даже с помощью лупы нам не удалось ничего разобрать, какой-то бессмысленный набор слов, в основном незнакомых.
– Зашифровано, что ли? – я покрутил в руке бумажку. – А что это за слово? «Г», потом вроде «н»…
– Нет, это не «н», – Каренчик поднес лупу и ахнул, – это «р», Грзо!
Мы оторопело уставились друг на друга. Имя Грзо было известно в городе всем от мала до велика. Авторитетный криминал, которого мало кто из нас видел, но о котором ходило всегда очень много слухов. Взрослые его имя произносили с уважением, в драках и разборках часто пострадавшая сторона грозилась пожаловаться ему, но реальным знакомством с ним могли похвастать немногие. Дом Грзо находился на отшибе, высоко на склоне горы, и до него было непросто добраться, потому что вначале надо было пройти через развалины разрушенного от землетрясения старого города. А еще ходили слухи, что дом Грзо охраняют огромные, как телята, волкодавы.
– Так что получается, этот матани был для него? – Каренчик округлил глаза.
– Дурак ты! Зачем ему матани? Матани – это всего лишь подарок, чтобы взамен кто-то передал Грзо это письмо.
Каренчик поежился и отодвинулся от меня.
– Не-а! Я не буду.
Я забрал бумажку и презрительно посмотрел на него.
– Никто тебя и не просил. Все, пока, я пошел.
Зайдя в квартиру, я постарался незаметно пройти в комнату, но мама перехватила меня.
– Где шляешься? Боже мой, что с рукой? Ну-ка, пошли в ванную, промыть надо и йодом смазать.
На кухне сидел папа, которой собирался на работу, и ел суп из глубокой тарелки, заедая хлебом.
– Что с рукой? – в свою очередь, поинтересовался он.
– Упал, – коротко ответил я и уселся за стол, стараясь не смотреть на него. Мама подала мне мою любимую тушеную фасоль и уселась с нами. Мы молча ели, и я уже почти закончил, когда папа вдруг спросил:
– Как в школе? Четверть на отлично получается закрыть?
Я кивнул, доедая фасоль, по-прежнему не глядя на него.
– Послушай, – папа отодвинул тарелку и обратился к маме. – Может, давай купим ему тот пистолет, с пульками?
Я быстро посмотрел на него и отвел взгляд.
– Да, – поспешно сказала мама, – конечно, давай купим, раз четверть на отлично закрывает. Сходим на днях в универмаг? – обратилась она ко мне.
Я исподлобья посмотрел на маму. Значит, папа рассказал ей, что произошло днем, и теперь они вдвоем пытаются умаслить меня. Я грезил игрушечным оружием, знал назубок все модели, которые продавались в универмаге, и особенно не мог дождаться, когда мне купят пистолет «Вальтер ПП». Но прощать папу все равно не собирался.
Я отодвинул тарелку, слез со стула и сказал:
– Спасибо. Да, пойдем.
