не открывая глаз, я узнала голос отца Медара. Я передернула плечами, потом не спеша обулась.
– Я был у вас дома. Жан сказал, что вы ушли в лес.
– Да. Я остановилась здесь, чтобы подумать.
– Вы позволите сесть рядом с вами?
Я кивнула. Несмотря на то, что мне так хорошо было одной, я не могла отказать священнику. Это благодаря ему рука Жанно уже почти срослась. Да и вообще, отец Медар был отличный собеседник. Я видела в нем друга, приятеля, и именно поэтому никогда не говорила ему правды на исповеди. Что-то мешало мне. Он, вероятно, об этом догадывался.
– Ле Муан через несколько дней отправляется с отрядом к мысу Киберон, – произнес он задумчиво.
– Зачем?
– Там, вероятнее всего, произойдет высадка королевской армии и англичан. Шуаны должны присоединиться к ним.
– И вы думаете, крестьяне согласятся уйти так далеко от деревни?
– Кто знает, кто знает…
Я протянула ему на ладони. несколько ягод земляники Он взял, кивком поблагодарил меня, а потом вдруг произнес:
– Что бы вы сказали, сударыня, если бы я попросил вас спрятать на время у себя в Сент-Элуа партию английского оружия?
Земляника застряла у меня в горле. Я уже и забыла обещание, данное Ле Муану, да и больше всего на свете сейчас я боялась быть во что-то замешанной. Конечно, я на стороне белых. Но, видит Бог, я слишком хорошо знаю, что такое республиканские тюрьмы, и ни за что не хотела бы оказаться там снова.
– Вы… вы полагаете, что мой несчастный замок – именно то, что вам нужно? – пробормотала я в замешательстве.
Священник снял шляпу, откинул назад белокурые волосы. Лицо его было задумчиво и меланхолично.
– Это всего лишь несколько дней, сударыня. Потом за ним явятся шуаны из Морбигана.
– Да, но если здесь вдруг появится какой-нибудь летучий отряд синих? Они снова сожгут Сент-Элуа, а меня пристрелят!
– Если они появятся, мы разобьем их.
Он взглянул на меня и мягко добавил:
– Нам никак не обойтись без вас, Сюзанна, поймите это. У вас много счетов с революцией. Почему бы вам не поквитаться?
– Вы думаете, – спросила я, уже почти сдавшись, – что мой отец позволил бы мне в это вмешиваться? Сомневаюсь.
– Увы, вашего отца нет. Если бы он был, мы бы и не подумали вас тревожить. Он сам был бы нашим предводителем и решал бы все вопросы.
Я только позже поняла, что меня так удивило и смягчило в его словах. Он впервые назвал меня Сюзанной, назвал как друг. Честное слово, дружба меня к чему-то обязывала.
И уже почти согласившись, я подумала: «Надо же! Именно так всегда и получается. Война вторгается в мою жизнь как раз тогда, когда я меньше всего этого желаю. И ожидаю. Когда этому будет конец?»
В полночь, замирая от страха, я следила, как шуаны переносили английские ружья в мой погреб,
