произошло? – Когда старшая сестра не ответила, а только тихонько заплакала, словно прорвали плотину, в которой долго, слишком долго накапливалась вода, Салиме стало страшно. – Ну, говори же!
– Они все у нас отнимут, – прошептала Холе. – Все наше имущество. Наш дом. Нашу веру и нашу честь. А в конце – нашу жизнь.
– Кто, Холе?
– Ничего из того, что создал наш отец, больше не будет. Занзибар, тот, каким мы его знаем, пропадет.
Воспоминание о прорицательнице, которая в тот ураган вещала о счастливом возвращении домой султана, вдруг молнией сверкнуло в голове Салимы. Что-то в тоне Холе, в ее позе и в манере произносить слова быстро и отрешенно, когда казалось, что она говорит сама с собой, напомнило Салиме о колдунье. Сестра будто впала в транс и в ней проснулось что-то непонятное, тень чего-то, которая тут же рассеялась, когда Холе повернулась к Салиме и положила руки на ее лицо.
– Я боюсь не за себя, – нежно прошептала она. – Только за тебя, маленькая сестренка. Ты еще так молода, у тебя вся жизнь впереди.
Салима обхватила запястья Холе:
– Прошу тебя, Холе, объясни мне, что или кого ты имеешь в виду?
Прерывистое дыханье Холе выдало, какие чувства бушуют в ее душе.
– Англичане, – безжизненно выдавила она из себя, но сразу же за этим в ее тоне отчетливо зазвучали презрительные нотки. – Англичане, в руки которых предался Меджид, чтобы укрепить свою власть. Постепенно они заберут все сначала у него, потом у нас. Они всех нас превратят в прислугу и будут помыкать нами. Занзибар постигнет та же участь, что и Индию.
Салима ничего не знала об английском господстве на далеком индийском субконтиненте. Но то, что беззаботное времяпрепровождение и уютная атмосфера нынешнего полудня – только фасад былого благополучия, – это она знала хорошо.
Ежедневно собирать силы перед предстоящей беспокойной ночью, а потом наверстывать недостаток сна в дневные часы в такую жару удавалось весьма условно. Как только темнота расправляла над островом чернильно-черные крылья, сразу же из всех щелей выползали «призраки»: шпионы, наблюдатели, разведчики и доносчики. Если кто-нибудь из многочисленных детей султана Саида, рассеявшихся по всему острову, хоть краешком глаза взглянул на особенно прекрасного жеребца или купил роскошное украшение – соглядатаи, закутанные в плащи и шнырявшие повсюду, всегда обо всем узнавали из надежного источника, и им за это хорошо платили. Золотыми французскими луидорами, английскими старинными гинеями или новыми соверенами, серебряными австрийскими талерами с профилем Марии Терезии и американскими золотыми «орлами» – из шкатулок и кожаных мешочков, которые почивший султан оставил в наследство своим многочисленным отпрыскам. Лучше всего оплачивались сведения о родственных встречах: кто в каких словах говорил – уничижительно или уважительно –
