сбежал, когда мы пришли его допросить, а это косвенно доказывает вину.
– А кто та женщина, из-за которой они подрались?
– Ее зовут Моника Старр. И она тоже исчезла.
– Вы разговаривали с ее родными?
– У них дом на севере, на полуострове Гаспе, но девушка жила в кампусе. Родные ничего не знают об исчезновении и утверждают, что не видели ее все лето. Она осталась в университете на какие-то дополнительные курсы.
– Странное совпадение с этими дополнительными летними курсами, – пробормотал Холмс. – Ральф Нортон был тем вечером в пабе?
– Бармен видел его раньше, но не вместе с Фабером.
– Орудие убийства нашли?
– Пока нет. Мы обыскали все вокруг, но безуспешно.
Когда мы вышли из здания Сюртэ дю Квебек, я спросил Холмса, что он обо всем этом думает.
– Похоже, Ральф – главный подозреваемый, – ответил он. – Нужно сегодня поговорить с Ирэн, прежде чем мы уедем.
Мы встретились у нее дома, в уменьшенной копии одного из зданий, которые видели по пути в отель. Не возникало никаких сомнений в том, что адвокатская практика ее мужа приносила хорошую прибыль. За чаем Холмс рассказал о коттедже Ликока и сообщил, что утром мы едем туда.
– Будьте готовы ко всему, Ирэн. У полиции есть веские доказательства, пусть их и нельзя назвать решающими. И в коттедже Ральф может быть не один.
– Та девушка…
Холмс кивнул.
– Моника Старр. Она все лето была с ним. Что-то случилось между Ральфом и тем другим парнем, Францем Фабером. Они уже дрались однажды и могли подраться снова, перед пабом две недели назад. Умирая, он назвал имя Ральфа.
– Нет! – Ирэн покачала головой. – Не могу поверить, что мой сын поднял руку на человека.
– Если я его найду, мне придется доставить его назад.
Она отвернулась, не желая встречаться взглядом с Холмсом.
– Ральф – мой единственный сын, самое дорогое, что у меня есть. Вы наверняка сумеете как-то ему помочь.
– Сделаю все, что в моих силах, – вздохнул мой друг.
Вечером, прежде чем мы разошлись по своим комнатам, я нашел время для знакомства с книгой Стивена Ликока.
– Холмс! – воскликнул я, не дочитав до конца. – Этот Ликок и впрямь насмехается над вами и вашими методами: называет великим сыщиком и описывает, как вы переодеваетесь в дурацкое платье, пытаясь помочь премьер-министру и архиепископу Кентерберийскому!
– Он упоминает мое имя?
– Нет.
– В таком случае для меня это комплимент – если читатели вроде вас тотчас опознают во мне великого сыщика.
Однако его слова отнюдь не умерили мой гнев. Прочитав рассказ, я заявил, тяжело дыша:
– В конце он вынуждает вас переодеться собакой, и вы становитесь добычей живодеров. Ликок – настоящий негодяй и клеветник!
Холмс едва заметно улыбнулся:
– Или юморист.
– Вы
