style="font-size:15px;"> И года издевательств сладострастных
Снести от распалённых, безобразных
Тельцов, набитых златом… и – сбегла.
Точнее, попыталась. Страшно били.
Опять бежала. И опять ловили.
В подвале чуть не насмерть засекли.
Но не могла смириться…
***
И навеки
Узнала – принужденьем в человеке
Привить лишь отвращение смогли:
Кому к работе, а кому-то к дому,
К семье, к благополучному содому,
А ей – к постели, где должна, должна,
Всегда и всем должна – рабыней, тварью,
Товаром быть!.. Но, стольких «отоваря»,
Раз навсегда зарок дала она:
Нигде, ни с кем, хоть в золотые узы,
Не вступит, никакой другой обузы
Не примет от мужчины, кроме той,
Единственной, воистину блаженной:
Жалеть, любить… быть самою вселенной
Для всех, сверкнувших искрой золотой
На чёрном небосклоне…
……………………………………………………………
……………………………………………………………
…вот, вырвалась… да памятка осталась —
Точно заминки не было, она
Продолжила всё так же просто, ровно —
«Дань» выплатила… ну, а то, что кровно,
Так тем добрей урок, верней цена…
Ну, я пойду, дождись…»
………………………………………………………..
………………………………………………………..
…река, петляя, вышла наконец-то
В просторный лог, где старый, неважнецкий
Перилами чернел дощатый мост.
– «Ну, вот и «смычка» наша. Здесь до рынка
Рукой подать… кружная есть тропинка,
А есть и напрямик, через погост, —
Не страшно?..» Я осклабился: решиться
На непокой, на смуту, и страшиться
Покойничков? Конечно, напрямки!..
…………………………………………………….
………………………… ………………………….
(Тут частично опущен поход Настёны и героя к рынку, их споры)
…заброшен был погост. Черны, морозны,
Поскрипывая, снег роняли сосны,
Похрустывали под ногой сучки.
«Не косточки ли?..»
Суеверий корни
Поглубже всё ж, подумалось, упорней
Продрались в кровь, чем дюжие крыжи
Строжайшей веры…
…………………………………………………………….
……………………………………………………………..
(Здесь отрывок из речи Настёны)
«…ну, детство, старость – там хотя бы
