блестящие черные волосы были непокрыты и подстрижены по европейской моде.
– Мы здесь живем уже семь тысяч лет, поселились тут задолго до прихода Христа, – продолжила она. – И мы здесь останемся. Им не удастся нас уничтожить!
– Молчала бы уж! – вдруг вскрикнул пьяный Аднан. – Благодаря тебе и таким, как ты, моджахеды и пришли сюда! Кто выскакивал на балкон и орал: «Аллах акбар!», а? С детьми выходили! Славили их! А я тебе говорил, что никакого отношения они к Аллаху не имеют! Обычные бандиты!
Насралла до того разошелся, что бросил фужер на пол, и тот разлетелся вдребезги. Антуанетта вздрогнула и опустила глаза, продолжая рассказывать Лаврову и Светлане:
– Они убили мою лучшую подругу за то, что она спрятала у себя двух христиан. Отрезали головы и им, и ей…
– А что им сделал врач Уктам Фикрети? – продолжал Аднан, глядя, как Антуанетта, едва сдерживая слезы, собирает грязную посуду со стола. – Скольких детей он вылечил? И не смотрел, христиане они или мусульмане. А ему приставили пистолет к голове. Давай, говорят, отрекись от своей веры. Прими ислам!
– В Коране нет такой суры, чтобы с пистолетом в веру обращать, – заметил Виктор.
– Вот-вот! И я говорю, бандиты они, – подтвердил Насралла. – Они разъезжали по всему городу, кричали: «Христиане, не высовывайтесь из окон! Если хоть один выстрел будет сделан из окна, мы уничтожим всех, а не только того, кто открыл огонь! Если тут есть мусульмане, они должны держаться вместе, чтобы отделить их от христиан».
– Так что, они его убили, этого доктора? – взволнованно спросила Светлана.
– Он сошел с ума, – объявил Аднан, – а эти идиоты потом врача искали, когда понадобился. И не нашли. «Нет бога, кроме Аллаха!» – кричат они. Да нет в них ни бога, ни Аллаха. Никого!
Крепко выпивший Аднан уже совсем не был похож на человека, далекого от веры.
– У меня отец был христианин, мать – мусульманка, и сестра моя – мусульманка, и я хри… – Он осекся на полуслове, проглотив горечь, и после паузы поправился: – Мой бог – деньги, но я все равно не пойму: чего они добиваются? Чего хотят?
– Уничтожить все христианство на Ближнем Востоке, а не только в Сирии! Вот чего они хотят! – выпалила Светлана. – То же проделывал Буш в Ираке. Теми же методами. А сейчас Обама в Сирии… Столкнуть лбами две религии и понаблюдать, кто выиграет. А затем встать на сторону победившего.
Светлана почему-то тоже осеклась и посмотрела на Виктора. Тот молчал, но лицо его говорило само за себя.
– А что? Что? Я это в интернете прочитала. Перед выездом. Что-то не так? Чего смеешься?
– Да нет. Все так, – с иронией ответил Лавров. – Я просто представил тебя на трибуне парламента.
– А почему бы и нет?
Виктор залился смехом, чем опять вогнал Светлану в краску.
– Нет, ну представь себе предвыборную рекламу! Внимание! Внимание! Впервые на выборах женщина-попугай!
– Это я-то попугай?! – Соломина ущипнула журналиста за предплечье.
– Я
