дурного примера для деревенских девушек, да и то теперь, когда она завтра уезжает в Лондон – занять место фрейлины ее высочества герцогини – и не имеет ни времени, ни охоты думать о том, с кем и как развлекается Саймон Дэл, когда его никто не видит. Конечно, это не значит, что она наблюдала; и ее присутствие здесь было просто неприятной случайностью; тем не менее она очень рада слышать, что девица отправляется скоро обратно туда, откуда приехала, к большому облегчению милой миссис Дэл и любимых подруг ее, Барбары, – Люси и Мэри Дэл. Она, конечно, не желает зла той девице, но думает, что ее мамаша должна иметь много хлопот с такой дочерью.
Мне нечего было возразить на этот поток красноречия, я только молча раскланивался. Наконец удалось вставить словечко и мне.
– Пощадите меня, мисс Барбара! – взмолился я. – Неужели мы с вами расстанемся врагами?
Она не ответила, но я видел, что на ее лице смягчилось суровое выражение. Она отвернулась к окну, откуда были видны кусочек луга и деревья парка. Немного настойчивости – и она, конечно же, простила бы меня, но тут коварная судьба вновь сыграла свою злую шутку: вдали мелькнула стройная, освещенная солнцем фигурка. Это было совсем напрасно.
– Сидария! Хорошенькое имя, – злобно сказала Барбара, – только она, вероятно, имеет свои причины не говорить другого.
– Ее мать сказала другое садовнику, – слабо заступился я.
– О, имена даются так же легко, как и поцелуи, а насчет Сидарии папа говорит, что такого имени вовсе нет.
Тем временем предмет нашего спора беззаботно скользил по лугу, раскачивая в руке свою шляпку. Теперь Сидария уже скрылась из вида между высокими деревьями.
– Она ушла, – шепнул я, – ушла…
Барбара поняла меня, но не захотела сменить гнев на милость.
– Можете не вздыхать об этом перед моим носом! – сказала она. – А впрочем, вздыхайте, если хотите. Что мне до этого за дело? Не бойтесь, она ушла, конечно, недалеко, и не убежит, когда вы броситесь за нею.
– В Лондоне вы пожалеете, что так дурно обходились со мной.
– Там я о вас и не вспомню. Вы забываете, какие изящные и элегантные кавалеры при дворе?
– Черт бы их всех побрал! – искренне воскликнул я.
В глубине темных глаз Барбары сверкнул огонек торжества.
– Вы живо найдете себе мужа при дворе, – горько сказал я.
– Очень может быть, – беспечно согласилась она.
Правду сказать, я был не в духе: отъезд мисс Кинтон огорчал меня до глубины души, а еще больше огорчала наша ссора. Я ревновал ее к каждому кавалеру в Лондоне, и разве не прав я был в сущности?
– Итак, до свиданья, – мрачно сказал я, отвесив ей трагический поклон, которому позавидовал бы любой артист лондонской сцены.
– Итак, до свиданья! Я вас не задерживаю, зная, что вам надо проститься в другом месте.
– О, там еще целая неделя впереди, – возразил я.
– Не
