когда-никогда.
Последние слова он произнёс очень неуверенно.
Говорить больше было не о чем. Лика давно поняла, что Николай человек изворотливый и далеко не простак. Он всё хорошо продумал, тщательно подготовил, нашёл необходимые лазейки. И вот теперь ловко выскальзывает из лона семьи, оставляя их с сыном одних.
Плакать она не стала. Но было нестерпимо обидно, что позволила вот так просто обвести себя вокруг пальца. Семейная жизнь, такая надёжная поначалу, жестоко обманула её.
В самом конце мая Николай уехал. Прощание было сухим, как будто два малознакомых человека пожелали, расходясь, друг другу всего хорошего.
Перед Ликой открывался новый период жизни.
Новая жизнь ударила по Лике, первым делом, безденежьем. Как многие замужние женщины, она работала больше для порядка – ради стажа и будущей пенсии. И не так и важно, сколько платят, лишь бы поближе к дому и поменьше работы. Львиную долю средств к существованию всё равно приносит в дом муж. А теперь эта доля уплыла куда-то за рубеж, и Лика даже не знала толком, куда. А хоть бы и знала, то это ничего уже изменить не могло.
А теперь оказалось, что её мизерной зарплаты катастрофически не хватает на жизнь. Да, работа была не такой уж трудной, чтобы падать к вечеру с ног от усталости, но деньги? Где брать деньги? Попыталась добыть кое-какую подработку, но и здесь вышла осечка – работа такая, что валит с ног, а денег чуть. Бездна отчаяния разверзлась перед молодой женщиной, и она готова была уже рухнуть в неё.
Спас её тогда Иван Гаврилович, их завхоз.
– Что-то ты совсем с лица спала, Анжелика Викторовна. Или случилось что, а? – поинтересовался он как-то вечером, в конце рабочего дня.
Этот пожилой, но достаточно крепкий мужчина не раз бросал на молодую сотрудницу заинтересованные взгляды. Но Лику взгляды не волновали. Сейчас же в глазах его она увидела сочувствие. И не удержалась.
– Случилось, Иван Гаврилович, ещё летом случилось, – вздохнула горько.
Сейчас на дворе стояла уже поздняя, холодная и дождливая осень.
И Лика всё как на духу рассказала этому человеку, который проявил интерес и сочувствие к её жизни.
– Скверно, – заключил он, выслушав её исповедь, – очень скверно всё у тебя вышло. Я слыхал о таком. Теперь ты этого гада никак не достанешь. Ловко он тебя облапошил.
Мужчина подумал немного, посомневался, потом выложил то, что было у него на уме:
– Мне ты давно нравишься, Анжелика Викторовна. Как женщина нравишься. В общем, хочу я тебя, что уж скрывать.
Он замахал руками, поймав её перепуганный взгляд:
– Нет-нет, я нормальный мужик, поверь, без всяких там извращений. Просто в возрасте уже. Но иногда и мне тряхнуть стариной хочется.
Он с сомнением посмотрел на молодую женщину, которая стояла перед ним красная, как рак, и не решалась поднять глаза от пола.
– Да не смущайся ты так, девочка, – проговорил с усмешкой, – это жизнь, её надо принимать такой, как есть. Глянь-ка на меня.
Лика
