на юношу смотрела историчка, преподававшая в пятых и шестых классах.
– Она-то как туда попала? – недоуменно проговорил юноша в полный голос.
– С кем ты там разговариваешь? – послышался из-за дверей строгий голос Анатолия Максимовича, – может все-таки подумаешь…
Дверь в комнату широко открылась. В руке его слегка подрагивал стакан с виски.
– О чем это? – недовольно обернулся к отцу Максим.
– Как это о чем? – Анатолий отхлебнул крупный глоток, – о твоем дальнейшем образовании. Я уже договорился с Алексеем Вацлавичем. Он посодействует твоему поступлению.
– Кто это Алексей Вацлавич?
– Доцент в Политехе, – отмахнулся Анатолий.
Пробулькал в горле очередной глоток виски.
– Я не собираюсь в Политех, – решительно возразил Максим, – я решил пойти на ИстФак…
– Что-о!? – Анатолий со стуком поставил стакан на книжную полку, – Решил он! Я тебе решу!
Юноша резко вскочил на ноги.
– И что ты сделаешь?
Некоторое время отец и сын стояли друг напротив друга, меряясь суровыми взглядами.
– На бюджет ты, один хрен, не попадешь, – неожиданно спокойно ответил Анатолий Максимович, – а платно учиться – на какие шиши?
Он снова ухватил стакан с выпивкой. Хлопнула дверь.
Максим остался в одиночестве.
Неожиданно в описании политической ситуации времени Пакаля он увидел знакомое имя. Оказалось, что цари Канальской династии долгое время воевали против Пакаля. Он решительно придвинул к себе распечатку найденного по Каналю материала.
– Так ведь Верховного Жреца тоже зовут Каналь, – изумленно пробормотал Максим.– А Вадимыч уже подозревал жреца.
Юноша устало опустился на стул. Поставив локти на стол, он укрыл лицо в ладонях.
Щемящая тоска сжала его сердце.
«Как там Вадимыч? – подумал юноша, – Поможет ли кто-нить ему?».
– Ищи, – просвистел в полуоткрытое окно ветер.
– Точно, – спохватился Максим, – мне нужно найти ту женщину, что перенесла нас в страну древних майя…
***
Иш Цак никак не могла сосредоточиться на ребятах. Она постоянно тревожно оглядывалась на занавеску входа. События прошедшей ночи не выходили из головы. Казалось вот-вот, и враги снова нападут на город.
Пришедшие на занятия ученики сосредоточенно водили кисточками по тростниковой бумаге с таким видом, будто ничего и не произошло. Однако пришли не все. Как ни странно, отсутствовали обычно самые активные из них Хун-Пек и Ах-Яшун.
Под нарисованными Келемом изображениями постепенно появлялись знаки письма. Сашенька критически поглядывала ни детские труды. Далеко не все сразу получалось хорошо. Иероглифы выглядели кривыми и не всегда совпадали с тем, что должно
