style="font-size:15px;"> – Да, – сказал я. – Мастер Бенедикт не сделал бы такой ошибки. Наверняка это код.
– Код к чему?
Я не знал. За последние три года мастер Бенедикт показал мне так много разных шифров, что я не мог вспомнить их все. И, конечно же, были шифры, которым он меня не учил: некоторые он только собирался показать, а в некоторых я должен был разобраться сам.
Я раздумывал, не стоит ли порыться в его заметках. Проблема состояла в том, что записи моего учителя были, мягко говоря, беспорядочны. Он содержал лавку и мастерскую в идеальном порядке, но наверху всё выглядело совершенно иначе. Большинство комнат, включая спальню мастера Бенедикта и ведущий к ней коридор, были так забиты книгами и бумагами, что он мог бы открыть собственную библиотеку. И мой учитель никогда не вёл свои записи организованно – по крайней мере, так, чтобы в них могли разобраться другие люди.
Он частенько отправлял меня наверх во время работы.
«Принеси-ка мне травник Калпепера, – говорил мастер Бенедикт. – Он в кладовой на третьем этаже».
В обычном доме кладовая могла бы быть чьей-то спальней. У нас же она была завалена стопками бумаг и книг, как и всё остальное. Единственное место, где мой учитель не хранил свои книги, находилось в подполе. Там мы устроили ледник. Мастер Бенедикт хотел превратить пространство под домом в настоящий погреб, но у него так и не дошли руки. И если подпол до сих пор не был заполнен книгами и бумагой, то лишь потому, что там они могли испортиться от сырости.
Итак, я приходил в кладовую и с беспомощным видом замирал посреди комнаты.
«Учитель?..»
«Двенадцатая полка от северо-восточного угла. Иди против часовой стрелки, – говорил с лестницы. – Четвёртая книга снизу. Обложка с рисунком».
И я возвращался, неся ему эту книгу и покачивая головой.
Но теперь моего учителя не было рядом, и никто не мог сказать мне, где искать. Посему мы с Томом сидели в мастерской, ели медовый пирог и беспомощно смотрели на строчную букву «а» в начале предложения.
Ответ пришёл ко мне позже тем же утром.
Мы размышляли, как потратить деньги Исаака на рынке. Туда мы собирались после обеда, поскольку сейчас мне хотелось продолжить работу над посланием мастера Бенедикта.
Бриджит составляла нам компанию – голубка гуляла по верстаку и клевала всё, что могла найти после того, как Том нынче утром пёк хлеб. Он вынимал из духовки противень со свежеиспечёнными булочками, когда я с воплем вскочил с табурета, заставив Бриджит нырнуть в укрытие.
– Вот оно!
– А-а-а! – отозвался Том, и булки вылетели у него из рук.
– Прости, – извинился я.
Бриджит гневно взмахнула крыльями. Том печально посмотрел в котёл, где медленно тонули два золотисто-коричневых комка.
– Из-за тебя я упустил булки!
– Плюнь на них. Смотри. – Я разгладил письмо учителя на верстаке. – Я нашёл ответ – «а» строчная, потому что это важно. Она не заглавная, поскольку не должна ей быть.
– Не
