Если всё по плану, субмарина сейчас где-то там, в восьмистах метрах от тёмного и тихого берега, ждёт возможности переправить этих людей через Гибралтарский пролив в Британию. Там они перегруппируются, вооружатся и вернутся в бой.
– Опаздывают, – тихо сказал Антуан у неё за спиной.
– Приедут, – твёрдо ответила Нэнси. В темноте послышался шорох, и подошёл Филипп.
– Сигнала не было? Они опаздывают.
Господи!
– Ты уверена насчёт сигнала, Нэнси? – спросил Антуан. – Может, нам самим им посветить?
– Вашу мать, парни, спокойно! – прошептала она. – Вы хотите немецкому патрулю фонарями посветить? Мы ждём сигнала от них!
– Может, это вообще обман. Вдруг сообщение передали немцы? Прихватят сейчас всех сразу – пленных, нас и знаменитую Белую Мышь. Расселись тут, на бережке, как будто у нас пикник под луной! Видит бог, сообщение пришло именно тогда, когда оно было нужно больше всего. Не слишком ли хорошо, чтобы быть правдой?
Ей тоже приходило это в голову, конечно же. Все они были наслышаны о том, как немцы воровали рации и посылали ложные сообщения в Лондон и обратно, а потом накрывали бойцов Сопротивления, заключённых, склады снабжения – легко и просто, как дети воруют яблоки в саду.
– Если бы по ту сторону были немцы, они бы уж точно объявились вовремя, – злобно отрезала Нэнси.
Филипп хрюкнул, не в силах сдержать смех.
– Отлично, Нэнси. Только согласись – нам становится всё тяжелее. Капитан Бём схватил почти с десяток человек, которых я знаю. Много ли времени пройдёт, пока он не возьмёт кого-то, кто знает нас? Уже слишком много людей вовлечены в нашу работу. Анри попросил меня поговорить с Мишелем, который работает у него на фабрике, – мне он не понравился. Слишком уж активный.
– Ты теперь жалуешься, что французы наконец приходят в себя и готовы воевать? – спросила Нэнси. Филипп начинал её раздражать. – Если Анри попросил тебя с ним поговорить, значит, с ним все в порядке.
– Анри – хороший человек, но слишком романтичный, – не унимался Филипп. – Он считает, что в душе все французы – сопротивленцы. Он не хочет верить, что среди нас тоже есть фашисты. Придёт день, и кто-нибудь из жандармов, которых мы подкупили деньгами твоего мужа, что-нибудь да скажет. Не надо было им платить за расчистку дороги сюда. Лучше было рискнуть с патрулями.
Антуан раздражённо цыкнул, но Филипп был прав. Как бы там ни было, уже ничего не изменить. Антуан сам принял решение и дал взятку, даже не сказав им. Он клялся, что тому человеку можно доверять, он истинный патриот Франции. Но если он такой патриот, почему ему вообще потребовалась взятка?
– Нэнси!
Она вгляделась в темноту и увидела вспышки фонаря в ста метрах от берега – три коротких и одну длинную. Она включила свой фонарь и направила его в темноту. Две длинные вспышки. Выключив фонарь,
