черты не отличались строгостью. Ее лицо казалось воздушным, прямо-таки эфирным, сияющим целомудрием, но ее тело… Тейн окинул жадным взглядом сочные, соблазнительные формы Честити и почувствовал, как его собственное тело реагирует типично мужским образом. Ее фигура была отнюдь не целомудренной. Ее формы приглашали к самым распущенным из фантазий, самым развратным из всех наслаждений. Стоило представить, что именно он и его грех могли бы сделать с этим сладостным телом, как Тейн покрылся потом под шелковым жабо и украшенными вышивкой жилетом и камзолом.
Честити Леннокс, осознал Тейн, должна стать восхитительной наградой. Он сгорал от нетерпения, желая коснуться ее, почувствовать ее в своих объятиях. Он не мог дождаться момента, когда сможет овладеть ею.
Тейн отбросил желания, которые настойчиво нашептывал его грех. Похоть была самостоятельной сущностью, жившей внутри его тела. Осознанной потребностью, которая при возбуждении становилась все более жаждущей и настойчивой. Потребностью, которая всегда желала секса и наслаждения. Дремавший у него внутри грех могло пробудить все, что угодно, – хорошенькое личико, пышная грудь или призывная улыбка. Черт возьми, кажется, даже дуновения сильного ветра было достаточно, чтобы дать выход сидевшему в нем греху.
Множество раз Тейну удавалось подчинять себе грех – отчасти. Но, как темный мужчина-фея, Тейн обладал естественной склонностью к удовольствиям плоти. Что, разумеется, приходилось весьма кстати для похоти. Греха, который крайне редко оставался неудовлетворенным и сгорающим от нетерпения.
Но сейчас Тейн был именно таким. И все же осознавал, что не может позволить греху управлять собой. Пока не может.
Случалось, что грех брал верх настолько, что Тейн не находил в себе сил, чтобы остановить его влияние. Выходя на первый план, похоть становилась мощным созданием, которое мешало Тейну так, словно и в самом деле жило обособленно, почти как отдельное существо. Обычно похоть тихо сидела внутри его. Тейн знал о присутствии греха только по мыслям и желаниям. Но стоило его неблагой крови закипеть от страстной потребности, как похоть стремительно вырывалась на волю, и ничто, совершенно ничто не могло остановить ее. Воспоминания о былом распутстве замелькали в сознании Тейна. Что ж, теперь придется довольствоваться этими воспоминаниями. Похоти придется научиться питаться ими, пока Тейн не добьется непорочной Честити.
– Это они, – пробормотал Эйвери, облизав губы, которые были неприлично эротичными для мужчины, а тем более для феи. – И один лакомый кусочек лучше другого, – промурлыкал он, пожирая всех четверых плотоядным взглядом. – Только представьте их при нашем дворе, окруженных всеми видами порочной роскоши! Какими сокровищами они будут! Я испытаю огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие, когда продемонстрирую им, каким может быть истинное чувственное блаженство.
Похоть начала закипать внутри Тейна, заставляя все тело содрогаться. Грех заставлял обижаться
