ее глазах стояла глубокая печаль.
Наталья умолкала, считая, что у подруги есть какая-то травма в прошлом, о которой ей говорить не хочется.
– Привет. Разбудила?
– Еще не сплю.
– Что с голосом? – насторожилась Лида.
– Девочек убили, – шепотом сообщила Наталья.
– О, боже! Когда? Где? Как?
Наталья рассказала.
– Как так, что следов насилия не обнаружено? Отчего-то же они умерли.
– Сама ничего не понимаю. Вскрытие покажет. Возможно, отравление.
– Чем?
– Коктейлем на дискотеке. Неизвестно, что они пили.
– Они не употребляли наркотики? – вдруг спросила Лида.
– Как ты можешь думать такое про моих девочек?! – возмутилась Наталья. – Ты же нас знаешь.
– Знаю тебя.
– Я знаю своих детей. Они никогда бы не стали себе вредить.
– Прости. Хочешь, приеду к тебе?
– Нет. Выпью снотворное и лягу спать. Мне завтра на работу.
– Тебе нужно взять отпуск.
– Завтра. Хотя дома одной не легче. К тому же подпадать под отдельный пункт договора не хочется.
– Он не посмеет. У тебя исключительная ситуация.
– Еще как посмеет. Я знаю его дольше тебя, – усмехнулась Наталья.
– Пусть только попробует что-то тебе сделать. Мы все заступимся за тебя.
– Говори за себя. Остальные ничего не будут делать. Ладно, я устала. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Прежде чем выпить снотворное и лечь спать, Наталья решила поискать дневник дочерей. Она как-то случайно услышала о нем из их разговора. Удивительно, но близнецы вели один дневник на двоих, настолько были близки. Женщина хотела найти подсказку сегодняшней трагедии.
Дневник нашелся на полке среди книг. Девушки не прятали тетрадь, доверяя матери. Наталья отвечала им тем же полным доверием. Сейчас она с трепетом и мысленной просьбой прощения раскрыла дневник на последней странице.
Николай Андреевич имел имение, доставшееся в наследство от отца. Было в нем 5 сотен крепостных душ. Барином он слыл среди соседей добрым, даже выкупал не раз перебежчиков из соседних имений с их семьями. Всегда раздавал хлеб в неурожайные годы. Даже построил школу для детей и больницу. Отстраивал за свои деньги сгоревшие дома.
Окружающие считали Николая Андреевича чудаком, предрекая скорое разорение.
Несмотря на подобное благополучие, из одной деревни убежали трое крепостных. Еще совсем мальчики. Шестилетний Егор, одиннадцатилетний Ваня и пятнадцатилетний Никита. Они были родными братьями и сыновьями старосты деревни. Староста сам поймал их, но не стал молчать о побеге, вверив судьбу сыновей Николаю Андреевичу.
Добрый барин пришел больше в недоумение и расстройство, чем в гнев. Он думал над поступком мальчиков и над их наказанием.
– Что ты мучаешься? – удивлялась Ольга Сергеевна. – Выпороть их надобно
