ей казалось, что каждый шорох переворачиваемой страницы отражается от округлых стен и потолков, украшенных советской лепниной, становится звонким и протяжным. Проносится вдоль классических колоннад с капителями, ударяется где-то вдали о стены из мозаичного панно с мускулистыми рабоче-крестьянскими фигурами и, впитав в себя дух забытой эпохи, возвращается обратно.
Женщина вдумчиво читала страницу за страницей, в ее воображении стали мелькать картинки событий истории, ярко описываемых в книге. Как вдруг в тишине опустевших тоннелей метро она услышала глухие постукивания и негромкие завывания.
«Может, кто еще задержался?» – подумала Любовь Карловна и, вздохнув, закрыла книгу. Взяла на всякий случай фонарь и стала спускаться по застывшему эскалатору.
Звуки раздавались со стороны самого края платформы, там, где она сужается и переходит в туннель, окутанный проводами и кабелями коммуникаций. Она увидела дверь, которая слегка пошатывалась оттого, что кто-то ее толкал изнутри. Из-за двери раздавались звуки, как будто кто-то негромко напевал себе под нос.
– Где же ты, моя Су-у-ли-ко-о-о… – расслышала некоторые слова песни Люба.
– Неужели, кто-то из гастарбайтеров заработался и забыл о времени?»
– Эй, кто там? – Люба посветила фонарем на дверь.
– Меня зовут Иосиф, – с хрипотцой в голосе и легким кавказским акцентом промолвил неторопливо неизвестный, как бы раскачивая слова в воздухе. Любе стало ясно, что говорил немолодой мужчина.
– Что-то случилось? – спросила заботливо женщина.
– Да, немножко случилось, но мы с этим справимся, – иронично ответил хриплый голос. – Как вас зовут, гражданка?
– Любовь Карловна… может, вам помочь? – спросила оторопевшая женщина.
– Карловна? – удивленно переспросил кавказский голос. – Это хорошо, что Карловна…
Что-то громко заскрежетало, дверь сильно дернулась, приоткрылась и провисла под собственным весом на заржавевших петлях.
Из темноты проема вышел человек в костюме, который был чем-то похож на форму работников метро, а чем-то – на сценический прикид телеведущего Соловьева. Это был седой мужчина с усами, взгляд его был уставшим и пустым, в руке он держал трубку.
– То, чего так долго ждали большевики, наконец-то свершилось… – с облегчением произнес незнакомец и подмигнул растерявшейся женщине. Он оказался не похожим на работника метро, его образ заставил Любу застыть на месте – она не могла поверить своим глазам.
– Что, товарищ Люба, я смотрю, вы очень рады встрече с товарищем Сталиным и немного удивлены? Да, Ленин живее всех живых, а я оказался еще живее, – продолжал острить гость с того света.
– Да как же это? Вы? Живой? Здесь? – бормотала Люба. В голове крутились миллион мыслей одновременно.
– Да, товарищ Люба, – продолжал Сталин, –
